Когда произведение опубликовано, авторское толкование не более ценно, чем любое прочее.
Ходил я к поэтам и спрашивал у них, что именно они хотели сказать, чтоб, кстати, и научиться у них кое-чему. Стыдно мне, афиняне, сказать вам правду, а сказать все-таки следует. Чуть ли не все там присутствовавшие лучше могли бы объяснить творчество этих поэтов, чем они сами.
Гай Луцилий, человек ученый и очень тонкого ума, говаривал, что не хотел бы иметь своими читателями ни ученейших мужей, ни неучей, потому что последние ничего бы в его стихах не поняли, а первые поняли бы, пожалуй, больше, чем он сам.
Только Бог и я знали, что это значит; а теперь – только один Бог.
На вопрос о главной идее пьесы «Дом, где разбиваются сердца» Бернард Шоу ответил: «А мне откуда знать? Я ведь только автор».
Если бы я хотел сказать словами все то, что имел в виду выразить романом, то я должен бы был написать роман тот самый, который я написал, сначала.
«Ты слушай не то, что я говорю, а то, что я хочу сказать!» – говорит жена мужу в анекдоте. Любители чтения между строк воображают такими всех классиков.
Интерпретация – это месть интеллекта искусству.
Общая сумма идей литературного сочинения есть результат умножения, а не сложения.
Я долго пыталась понять, что значит «деконструкционизм». Никто не мог объяснить мне это сколько-нибудь вразумительно. Лучший ответ я получила от одного писателя. «Голубушка, – сказал он, – это плохая новость для нас обоих».
Для подлинной интерпретации абсолютно необходима собственная личность.
Возможности понимания поэтического текста вовсе не безграничны – безграничны возможности непонимания.
Кто понимает, для тех «Лидия» – трудная вещь!
Читается трояким образом: первое, читать и не понимать; второе, читать и понимать; третье, читать и понимать даже то, что не написано.
Филология. История литературы
Филолог – это учитель медленного чтения.
Искусство правильно читать, т. е. филология.
Критик смотрит на литературу изнутри. Филолог – с ближайшей колокольни.
Когда я говорю «Это 4-стопный ямб», я – ученый, когда говорю «Этот ямб хороший», я – изучаемый.
Стиховедение выросло уже так, что может существовать без стихов.
Изучать литературу в Гарварде – все равно что изучать женщин в клинике.
«Если вы занимаетесь одним автором, то это история литературы, а если двумя, то это теория?» – спросила Н. Брагинская.
