Смотрит ими на нас и понять ничего не может.
– Ну! – воскликнули мы втроем. – Что сказать надо?!
– За маму, за папу?.. – неуверенно спросила Лолита.
Мы с Хаванагилой вздохнули. А Баюн опять отключился.
– Вспомнила! – воскликнула Лолита. – Ах, как сладко я спала.
И тут Баюн пробудился:
– Значит, принцесса аглицкая на все твои условия согласная. Поехали, – и он взбрыкнул правой задней лапой.
Я почесал в голове, без этого нельзя, ибо чесание в голове – основная составляющая русского мышления. Потом поклал Лолиту оземь и повелел Баюну усыпить ее по-новой. Что он и сделал без всяких понтов типа: «Спать!.. Вам хочется спать...» и так далее. И милая моя мгновенно задрушляла.
– Так, – сказал я Баюну, – давай все по порядку зафиксируем. Брачный контракт составим. Хаванагила, пиши.
Хаванагила натянул на себя мантию, насобачил парик.
– Первое, – начал я. – Я, князь Михаил Липскеровский, беру в жены принцессу аглицкую... Как зовут? А впрочем, какая разница. Все земли в ее владениях, бывшие и будущие, переходят под корону князей Липскеровских. Все богатства ее поступают в золото-валютные резервы ЦБ Великого Княжества Российского. Все вооруженные силы Англии, ее союзников по НАТО, а также стран, входящих в долларовую зону и зону евро, переходят под единое командование с Верховным Главнокомандующим Великим князем Михаилом.
– Ну ты, князь, даешь! – восхитился кот. – Мудер.
– А по морде за оскорбление величества? – задал я ему риторический вопрос.
– Да ты чё, твое величество? Мудер – от слова «мудрый», а не то, что ты подумал.
– То-то. Так, Хаванагила, что я еще не предусмотрел?
– Насчет наследства надо бы написать. А то налетят аглицкие родственники... Вмиг великое княжество растащат.
– Да какие родственники! Дети мои наследниками станут! Чего тут непонятного.
– А то непонятно, княже, – пояснил Хаванагила, – что у транссексуалов детей не бывает. А ваша будущая жена...
– А кто тебе сказал, что я имел в виду моих с ей детей?
– Никто не говорил.
– То-то и оно. Моих и Лолиткиных детей.
Хаванагила пошатнулся, а кот Баюн с интересом заходил вокруг меня, пока я его за хвост не остановил. А то еще начнет песнь заводить да сказку говорить.
– Так что, как только все свои великие замыслы я осуществлю, так тут же брак с аглицким транссексуалом расторгну и на Лолите, зазнобушке моей, всенепременно женюсь. А там и детишки пойдут, и в наследство им все Соединенные Штаты России достанутся.
– Круто! – восхитился Баюн.
– Да какие у вас такие великие замыслы имеются?! – возопил Хаванагила.
– А замысел у меня один: объединенными силами восстановить вертикаль власти на Северном Кавказе.
Будите Лолитку!
Кот разбудил ее. Я коротко разобъяснил Лолите мои намерения. Она как-то не совсем прочухала мой гениальный план. Но я ей сказал, что сам обливаю сердце кровью, но ведь не для себя, а для державы. Раньше думай о Родине, а потом о себе.
– Так ты что, Мишенька, и целовать ее будешь?
– Так ведь без любви, детка! А это не считается.
– И любить ее тоже будешь без любви?
– Какая на хрен любовь?!! Обычная деловая пистонизация. Во имя Отчизны.
– Понимаю, понимаю... – но как-то затосковала.
И я, оставив Лолитку на попечение Хаванагилы до окончательного замирения Кавказа, пустил вскачь моего верного коня, в Берлине пересел на коня компании «Бритиш Эйрвейз» и вскорости оказался в Лондоне, где жена моя, аглицкая принцесса, ждала меня для брачного совокупления во имя Родины. А там, глядишь, восстановим вертикаль власти на Северном Кавказе. А там, глядишь, договорюсь с Америкой, сдамся Китаю и стану императором Всемирной Российской империи Мих Цзэлаем. (Работает голова! Ух, работает!) Всех ждет мир и благодать!
Только вот зря аглицкая принцесса целовала и ласкала меня. Фаллос мой, пенис мой, услада дев русских, никак на аглицкую принцессу не реагировал. И не мог реагировать, потому что кот Баюн все перепутал. Оказывается, аглицкая принцесса хотела не под Россию в моем лице лечь, а Россию в моем лице под Англию положить, на что фаллос мой, пенис мой, услада дев русских, пойти никак не мог.
Сначала мне начистила рожу палата лордов, а потом надрала задницу палата общин. (Таки не уберег я ее.) А потом Королевский суд экстрадировал меня обратно в Путиславль, хотя никто моей выдачи не требовал. И по прошествии нескольких месяцев я вернулся в Путиславль. Прямо на какую-то свадьбу.
– What is? – спросил я начищенной рожей.
– Да свадьбу гуляем, батюшка, – ответил мне из-под стола какой-то боярин.
– Who is женится? – спросил я.
– Князь Михайло Липскеровский на княжне Лолите Путиславльской, – ответил боярин и заснул.
Я так и сел на надранную задницу. Сел и восхитился. Велик народ, несколько месяцев гуляющий свадьбу без жениха и невесты.
– А где Лолита? – спросил я у объявившегося Хаванагилы.
– Так в монастырь ушла. Куда ж ей без тебя, батюшка...
– В какой монастырь?
– Да в Астраханский. Но постриг пока не приняла. Торопись, батюшка.
И я поторопился. Кликнул Конька-Горбунка, вскочил на него, взвыл от боли, попав надранной задницей прямо на горб, взлетел выше облаков, летел недолго и небыстро приземлился у Астраханского женского монастыря. Монастырь уже догорал. И скоро на его месте осталась только груда камней...
– Что произошло? – спросил я у Хаванагилы.
– Степан Тимофеевич с казаками волю сюдое дать пришли. А воля, она без грабежей, пожаров и убийств не обходится.
– А монастырь при чем? Сестры Христовы при чем?
– А казаки Стенькины, притомившись от убийств и грабежей, чуть развлечься решили. Монашек как есть всех, от игуменьи престарелой до девчонок-послушниц, снасильничали, а потом в их САМОЕ бутыли с порохом затолкали и порох этот самый подожгли. Шутники. А там и монастырь подожгли. Хорошо погуляли! А потом покаялись, и попик ихний каждому отпущение грехов дал. Такие вот дела.
Да... Дела и впрямь такие... Как-то так получается, что всякая пакость в мире с именем Божьим совершается. Князь Святополк, перекрестившись, велел прирезать будущих святых – князей Бориса и Глеба. Католики жгли протестантов и православных на местного значения крестовых походах. Никониане с крестом в руках жгли старообрядцев с тем же крестом. И наконец, на ременных пряжках солдат вермахта было выгравировано «Gott mit Uns». И ложились они под почти русские кресты. Ну да ладно, не мной сказано: «Мне отмщенье... Каждому воздам... По делам их судить буду...» Ты уж разберись с ними, Господи...
– Так что, Лолиты больше нет? – спросил я Хаванагилу.
– Есть, Михаил Федорович, есть... Как не быть... Если бы ее не было, то и в путь от «Черного квадрата» не имело смысла отправляться. Ибо у каждого начала пути должен быть конец. Логический. Во всяком случае, для реальности, в которой мы с вами существуем. А реальность такова, что для книги, в которой эта реальность имеет место быть, маловато страниц для обеспечения рентабельности предприятия. Так что Лолита жива. Мать игуменья, предчувствуя гибель монастыря, отправила ее по градам и весям собирать
