позволить его разоблачение.
Двери из полированной бронзы открылась, и Беридиен шагнул в лифт, бросив на своего спутника испытующий взгляд. Нажал на самую нижнюю кнопку.
- Нашего ферзя - на ихнего?
- Да, сэр, коли на то дело пошло. Размен ферзей.
- Ты подкармливал Аполлона столько лет, Генри. Уверен ли ты, что мы можем им пожертвовать таким образом?
- Может быть, до жертвы дело не дойдет. Аполлон чертовски умен. Он может выкрутиться, не скомпрометировав себя, после того, как разделается с Воркутой.
Беридиен покачал головой.
- Чтобы он улизнул из святая святых КГБ? Он даже не относится к этой организации! Риск слишком велик, Генри.
- Сейчас для нас устранение Воркуты представляет большую важность, чем разведывательные данные Аполлона.
- Очень жаль, что ты со мной не посоветовался, прежде чем начинать операцию.
- Чтобы ты приказал мне не трогать Аполлона?
- Мы потеряем его, Генри. Потеряем жучка, которого нам удалось посадить за портьеру в самом высоком кабинете в Кремле!
- А если мы не устраним Воркуту, некому будет пользоваться информацией, полученной через этого жучка. Всего нашего агентства не будет!
Они прошли мимо двух охранников в крыло, где находился медицинский профилакторий. Едва закрыв за собой дверь кабинета врача, Беридиен начал раздеваться.
- В любом случае, - сказал он, завершая разговор, - я боюсь, что наша потеря окажется невосполнимой.
Облачившись в белый халат, застегивающийся сзади, Беридиен подошел к кушетке и устроился на ней, зашипев, когда почувствовал под собой холод клеенки.
- Могли бы придумать какие-нибудь средства подогрева, черт бы их побрал! Все-таки в XX веке живем! - пробурчал он сердито.
Тут и врач появилась, войдя через другую дверь. Ее темно-русые волосы были стянуты на затылке в аккуратный пучок. Высокие славянские скулы не нуждались в ухищрениях косметики. Вундерман любовался ее длинными ногами, когда она шла к кушетке, на которой возлежал Беридиен.
Осмотр проходил как обычно: глаза, нос, горло, легкие, кровяное давление, почки. Вундерман не спускал глаз с ее ножек, когда она суетилась подле босса, а особенно когда она нагибалась. Наверно, занимается теннисом. Как Донован.
- Вы практически здоровы, - сказала она, закончив осмотр. Вундерман слышал, как врач скрипит пером, заполняя карточку Беридиена. - Но у вас, похоже, небольшая простуда. А может, грипп в начальной стадии. Ничего серьезного, но я вам сделаю укольчик. Для профилактики. Это только витамины. При вашем ненормированном рабочем дне они не помешают.
Беридиен заворчал.
- Вы можете сесть, - бросила она через плечо. Вундерман перевел взгляд на ее аккуратный задок. Стоя у сверкающего никелем и стеклом стола с различными флакончиками, колбочками и пузырьками, она доставала шприц. Проткнув иглой пробку в небольшом пузырьке, она перевернула его вверх донышком, потом потянула за поршень шприца, засасывая прозрачную жидкость.
- Минуточку, - сказал Вундерман. Подойдя к столику, он взял опустевший пузырек. Он внимательно изучил список витаминов, обозначенных на этикетке. Потом посмотрел в спокойные карие глаза врача и кивнул.
- Хорошо.
От нее пахло хорошим мылом.
Она подождала, когда Вундерман вернется на свое место у стены, затем достала ватку, намочила ее в спирту и, продезинфицировав мясистую часть руки Беридиена, воткнула туда иглу шприца.
Беридиен отвернулся, когда игла прокалывала кожу, иначе он заметил бы нехорошую улыбочку, появившуюся на лице врача, когда она нажимала пальцем на поршень.
- Это недолго.
Слова будто упали в тишину комнаты.
Беридиен повернулся к ней, и она добавила:
- Не более трех минут.
- Трех минут до чего? - спросил Беридиен.
- До вашей смерти, директор.
Вундерман в два прыжка очутился рядом с ними.
- Что? Да вы шутите, доктор? Я...
Но яд уже начал парализовывать центральную нервную систему, и Беридиен уже не контролировал голосовые связки. Его рот комично открывался и закрывался.
- Да нет, не шучу, - ответила врач. - Да вы, наверно, уже в этом сами убедились. - Она протянула руку, приподняла пальцем веко. - Ага, зрачки уже расширились.
Она говорила спокойным, четким голосом робота.
Вундерман оттолкнул ее.
- Энтони!
- Он вас уже не слышит, - сказала докторша. - Он умирает.
- Что?
Вундерман смотрел в глаза Беридиена, уже затуманенные, бессмысленные. Закусив до крови губу, он крикнул:
- Какого черта! Что с ним?
- Отравлен, - спокойно объяснила докторша. - Я его Ливия.
Выхватив из наплечной кобуры малокалиберный пистолет, Вундерман три раза выстрелил в упор. Пули отбросили ее к стене. На удивленном лице врача красовались три черные дырки.
Затем он бросился к красной кнопке, имеющейся в каждом из рабочих помещений Куорри, независимо от Функционального назначения комнаты. Нажав на нее три раза, он крикнул в телефонную трубку:
- Тревога! Нет, не учебная, а боевая! Совершено покушение на директора! Повторяю: боевая тревога! Всем немедленно явиться в комнату профилактория!
Через минуту двери с шумом распахнулись и в комнату ворвались служащие Куорри. Над их головами видеокамера бесстрастно фиксировала каждую деталь происходящего.
Он заказал пьяные креветки.
В первый раз сэр Джон Блустоун отведал этот китайский деликатес в Тайбее много лет назад.
Пьяные креветки были любимым блюдом некой молодой женщины, отличающейся необычайным аппетитом как к вкусной пище, так и к сексу. Как других людей тянет после занятий любовью выкурить сигарету, так ее тянуло скушать две-три пьяных креветочки.
В память далеких дней своей разудалой молодости Блустоун всегда по торжественным случаям заказывал это блюдо. Приобретение контрольного пакета акций Пак Ханмина, конечно, можно было рассматривать как торжественный случай, и он, не мешкая, пригласил Т.И. Чуна отметить его.
Оба тай-пэня сидели напротив друг друга за столиком в 'Джумбо' - самом большом из плавучих ресторанов в Абердинской бухте на южной оконечности Острова. Естественно, они сидели не на третьей палубе, куда водили заезжих гвай-ло, а внизу. Даже отсюда из широкого окна открывался роскошный вид на бухту, город и пик Виктории, возвышающийся над ним.
Блустоун поднял стакан с виски - 'Джонни Уокер' с черной этикеткой - и чокнулся с гостем. Сам бы он предпочел выпить шампанского по такому случаю, но он хотел показать, что по своим вкусам он настоящий китаец.
- За человека, без помощи которого мне бы никогда не удалось заполучить Пак Ханмин! - провозгласил он.
Это было, конечно, не совсем точно. Правда, Т.И. Чун помог ему весьма существенно, взяв на себя труд
