конце концов не выдержал и спросил:
- Как это у тебя так здорово получается?
Комото, очевидно, польстило восхищение, прозвучавшее в голосе Джейка.
- Мальчиком я часто бывал с отцом в залах пачинко. Мой отец был, как я теперь, оябуном. И настройщики игральных автоматов (мы их называли 'штыряльщиками') поделились со мной своими профессиональными секретами. В такой игре, как пачинко, многое зависит от сбалансированности машины. Поэтому каждый вечер настройщики разбирают машины, выпрямляют штыри, начиняют машины новыми шариками, корректируют равновесие. Стоит нарушить баланс, и это тут же скажется на том, как поведет себя шарик, введенный в игру, когда он прыгает из одной территории в другую.
Джейк слушал его и думал о той спорной территории, за которую боролись кланы Комото и Кизана. О Тосима-ку. Что делало ее такой привлекательной? Из раздумий его вывел новый шквал огней и перезвонов внутри машины, когда Комото забирал выигрыш.
- Я вот о чем хочу спросить тебя, - обратился к нему Джейк. - Не было ли каких-нибудь из ряда вон выходящих событий, совпавших по времени с моим рейдом на Дом Паломника? Что-нибудь такое, что нарушило баланс внутри Тосима-ку?
Комото на мгновение задумался.
- Пожалуй, ничего, кроме смерти Сизуки.
- Кем он был?
- Полицейским высокого ранга. Начальником недавно сформированного подразделения по борьбе с организованной преступностью. Важная шишка. И губа у него была не дура, насколько я наслышан. Собирался жениться на дочери начальника полиции Танабы.
- И как же он погиб?
- Ничего особенно интересного, хотя крови было и много. Ему отрезало голову поездом метро в час пик. Упал с платформы прямо под колеса.
- А что случилось с возглавляемым им подразделением?
- До сих пор находится в подвешенном состоянии, - ответил Комото. - Его место должен был занять Хигира-сан, его заместитель. Но он погиб во время твоего налета на Дом Паломника.
Джейк вспыхнул, вспомнив запавшие щеки со следами оспы и лихорадочно блестящие глаза.
- Так это был легавый? - воскликнул он недоверчиво. - Он вел себя так, будто был другом Ничирена.
- Невероятно, - с убежденностью в голосе ответил Комото.
- Но это факт! Из него следует, что смерть Сизуки не была случайной. Джейк смотрел, как пожилая женщина с марлевой повязкой на лице гоняет шарик от штыря к штырю, с территории на территорию. Что- то это ему напоминало. - Это спорный вопрос, - говорил между тем Комото. - Невозможно доказать, что это было убийство. Особенно, когда прошло столько времени.
- Ты видел фотографии с места происшествия? В газетах или по телевидению?
Наконец он достиг того состояния, которое Фо Саан называл ба-маак, 'ищи пульс'. Сэнсей учил его концентрироваться на пустоте. Это нечто прямо противоположное фокусированию внимания, при котором ты его концентрируешь на каком-либо определенном предмете. А ба-маак - это когда ты позволяешь вниманию рассредоточиться таким образом, что оно не фиксирует внешний мир в виде отдельных образов, цветов и звуков.
Пожилая женщина гоняла шарик от штыря к штырю. Штыри были выкрашены в черный цвет и торчали - как что? Это ему что-то напоминало. Но что?
- Еще бы! Смерть Сизуки меня очень порадовала. У меня был к нему личный счетец, который я сам собирался предъявить ему, не погибни он таким дурацким образом.
Так, а теперь дать увеличение центрального объекта. Ищи пульс. Свет и тьма, смешиваясь, обретают определенные очертания. Да это же...
- Странное дело, однако, - продолжал между тем Комото. - Голову его так и не нашли!
...верхняя часть головы, черные волосы торчат Щетиной, лоб, кончик уха. В коробке, стоящей в центре стола. В офисе Кизана в Доме Паломника!
- О, Будда! Вот так штука! - прошептал потрясенный Джейк.
Из его широко раскрытых глаз все еще смотрела пустота: последствия ба-маак.
- Джейк-сан, что с тобой?
- Сизуки был убит. Я в этом абсолютно уверен. Я видел его голову в шляпной коробке. Кизан, Хигира и Ничирен рассматривали ее, когда я ворвался в комнату. Лишь мгновение я видел эту картину, а потом сам ад разверзся, и уже некогда было ни смотреть, ни думать.
- И как же ты все-таки вспомнил?
- Ба-маак! - ответил Джейк. И черные штыри, которыми ощетинилось поле в игральном автомате, как щетина на голове бедного Сизуки!
- Я просмотрел бумаги, которые вы мне передали, - сказал У Айпин.
Чжан Хуа кивнул.
- И к какому вы пришли заключению?
- Я в восторге. Впервые у нас появился реальный шанс уничтожить Чжилиня.
Над ними возвышалась двухэтажная сторожевая башня с караульным помещением внизу и наблюдательным пунктом внизу. По мнению У Айпина, отличный пример военной архитектуры эпохи Мин.
Он пошуршал копиями документов, которые Чжан Хуа передал ему во время их предыдущей встречи в чайной Хун Мяо. Здесь, на гребне Великой Стены, им можно было не беспокоиться, что их кто-то подслушает.
- Я бросил свою любовницу, - сообщил Чжан Хуа и поморщился от саркастического смеха своего нового босса.
- Значит, вы спасли душу, товарищ замминистра! - Он тряхнул головой. Нет, товарищ лаошу (мышь)! Ибо так я буду отныне вас называть. А вы, однако, забавный... Ведь грех-то был! Глаза Будды, или кому бы вы ни молились, зафиксировали нарушение морального кодекса. Покаяние вас не спасет. - Он оскалился в такой жуткой ухмылке, что Чжан Хуа покоробило. - Во всяком случае, от меня. Лаошу! Лаошу! - подразнил он как задира-мальчишка на школьном дворе.
Воздух отяжелел от влажности и действовал размаривающе. Небо было чистым, но какого-то неопределенного цвета. Душное марево вытравило голубизну, придав облакам и небу один и тот же перламутрово-белесый оттенок.
У Айпин, возвышавшийся над низкорослым замминистра, как башня, двинулся дальше. Это Чжан Хуа потеет, а не он! Презрение, которое У Айпин чувствовал по отношению к этому жалкому человечку, делало его власть над ним еще более приятной. Мышеловка захлопнулась, лаошу! - злорадно подумал он. - Теперь я буду потихоньку лишать тебя жизни.
Они шли по верху Великой Стены, о которой многие невежественные иностранцы думают, что она была возведена чисто в оборонительных целях. Это не так. Ее важной функцией было служить в качестве транспортной артерии в гористой местности для быстрой доставки кратчайшим путем провианта, людей и прочего. Поэтому гребень стены делался достаточно широким, чтобы по нему можно было ездить в запряженных лошадьми повозках. Так что в том, что У Айпин назначил это рандеву именно здесь, был определенный символический смысл: с помощью бумаг, полученных от Чжан Хуа, он надеялся напрямую выйти на своего врага, минуя хитросплетения высокой политики. В выборе места встречи проявилось своеобразное чувство юмора У Айпина.
- С помощью этих документов, - говорил он на ходу, - мы легко разделаемся с Чжилинем. Как видите, я не ошибся в своей оценке вас. - Он засмеялся вполне добродушным смехом. - Роль патриота вам подходит, хотя вы и противитесь ей изо всех сил. Ну да ладно!.. Многое в плане Чжилиня мне теперь совершенно ясно. Этот его 'Митра', сэр Джон Блустоун, является главным проводником его политики в Гонконге, и сам план закручен вокруг Камсангского проекта. Это меня беспокоит, но я к этому пункту еще вернусь. Сейчас о главном... Из последних донесений становится очевидным, что выход из игры компании 'Маттиас и Кинг' вызвал изменения в плане Чжилиня. Теперь пятьдесят процентов западных акций Камсангского проекта выбрасываются на рынок. Маттиас и Кинг освободились от своей половины - и в самый неблагоприятный
