что он якобы только что посетил мятежный лагерь и пытался усовестить главарей, но едва не поплатился за это жизнью. Он спасся, укрывшись в управлении коменданта, где уже находились французские офицеры, которые якобы пошли в лагерь с той же целью. Готуа спрашивал, не достаточно ли у командования доказательств, [182] чтобы начать немедленно решительные действия. Все знали, что Готуа лжет, но делали вид, что ему верят.
После того как карательные войска расположились по своим боевым участкам и артиллерия заняла огневые рубежи по холмам вокруг лагеря, Занкевич 14 сентября издал приказ, которым распределил секторы действий между частями боевой линии. Приказ устанавливал четыре сектора: северный, восточный, южный и западный.
Линия фронта западного сектора проходила по высотам и была ограничена справа железнодорожной линией, а слева шоссейной дорогой, проходившей в одном километре от деревушки Бомбартери.
Войска, занявшие этот сектор, состояли из шести стрелковых и одной пулеметной рот при восьми пулеметах. Командовал ими полковник Стравинский.
Северный сектор занимали войска под командованием полковника Сперанского. Они состояли из шести стрелковых рот и одной пулеметной роты при двенадцати пулеметах.
Пять стрелковых рот и одна пулеметная рота при двенадцати пулеметах занимали восточный сектор. Командование войсками восточного сектора осуществлял полковник Готуа.
Таким образом, западный, северный и восточный секторы имели в своем составе 20 стрелковых рот из состава 3-й бригады общей численностью 4000 человек. Другие семь стрелковых рот, сформированные из состава 3-й бригады и части 2-й артиллерийской бригады, общей численностью в 1300 человек были расположены в районе южного сектора. В этом же секторе командование расположило и батальон, сформированный из состава 2-й артиллерийской бригады, численностью в 450 человек и две пулеметные роты нормального состава при 24 пулеметах.
Всего в четырех указанных секторах было сосредоточено 6000 человек при сорока пулеметах, в том числе 500 артиллеристов 2-й артиллерийской бригады. Остальной личный состав 2-й артиллерийской бригады численностью около 2500 человек вместе с орудиями был сосредоточен на огневых позициях, проходивших по склонам высот, окружавших Куртинский лагерь. Артиллеристы имели 58-мм, 120-мм и 240- мм орудия и достаточное количество боеприпасов.
Приказом генерала Занкевича командирам секторов каждой группе войск предписывалось занимать свой сектор [183] и брать под тщательный надзор все тракты, дороги и тропинки, выходящие из лагеря ля- Куртин.
Командиру восточного сектора, полковнику Готуа, предписывалось, кроме этого, создать особо надежную оборону самого местечка ля-Куртин и всеми мерами препятствовать всякому проникновению туда «мятежных» солдат.
Солдатам был отдан приказ стрелять в каждого «мятежника», который выйдет из лагеря вооруженным. В восточном и северном секторах за линией русских войск располагались французские части.
Войскам, занимавшим сектора, предписывалось всех «мятежников», появлявшихся в одиночку или небольшими группами, арестовывать и отправлять в тыл или встречать огнем, если они появятся группами, хотя бы и без оружия.
Для всех солдат, пожелавших сдаться и перейти на сторону карательных войск, были организованы четыре приемо-сортировочных пункта, по одному на каждый сектор. Так, пункт «О» располагался возле дороги, близ деревни Сен-Дени; пункт «Н» — на тракте, ведущем из местечка ля-Куртин в Фельтен; пункт «Е» — севернее озера, на дороге, ведущей от ля-Куртин к деревне Сен-Орадур, и, наконец, безымянный приемо-сортировочный пункт был расположен к северу от лагеря на дороге на Бейкат, ведущей к деревне День. Каждый приемо-сортировочный пункт имел взвод пехоты во главе с офицером русской службы и доверенным офицером-наблюдателем французской службы.
С момента окружения лагеря ля-Куртин подразделения 3-й пехотной и 2-й артиллерийской бригад установили настоящую боевую службу с мерами боевого обеспечения. Артиллерия и пулеметы днем и ночью стояли наготове. Чтобы отличить своих солдат от «мятежников», командование ввело отличительный знак — широкую желто-синюю повязку на левом рукаве.
Штаб генерала Занкевича разместился в гостинице «Сайон». Филиал главного штаба как дополнительный командно-наблюдательный пункт расположился на высоте 832, к западу от деревни Сен- Дени.
Отдавая последние приказания своим войскам, генерал Занкевич сообщил командующему XII военным округом генералу Комби о принятых им мерах против «бунтовщиков» и план операции верных ему войск, в случае [184] если солдаты лагеря ля-Куртин не сложат оружия и не капитулируют до назначенного ультиматумом срока. Одновременно генерал Занкевич послал командующему экземпляр приказа- ультиматума, который был вручен в тот же день и представителям Куртинского Совета.
Генерал Комби, получив план операций и приказ генерала Занкевича, отдал своим «частям защиты» следующее распоряжение:
«1. Русский командующий вручает сегодня, в 15 часов, непокорным войскам ультиматум.
2. Подчинившимся войскам будет разрешено выйти из лагеря в любом направлении, за исключением деревни ля-Куртин, куда доступ им строго закрыт.
3. Французские войска займут позиции за этой линией (русских войск) следующим образом:
Южный сектор (общая линия) — Парт-Юм, Кудере, деревня ля-Куртин, Шатенье, Фон-Руж, включая Руэ.
Северный сектор — войска командующего Кампана занимают вершину 866 и Руэ, а войска командующего Фишера — линию Круа, де-Эшерон, Трук, Ма-де-Артиж и далее от Бра.
Западный сектор (общая линия) — дорога от Сорнака в Ма-де-Артиж, с постами в Шпрень и Бассерес».
Общее командование французскими войсками оставалось в руках командующего XII военным округом генерала Комби{50}.
На донесение полковника Бобрикова о положении дела с русскими войсками во Франции, посланное Временному правительству, 22 августа последовало распоряжение военного министра. Согласно этому распоряжению Бобриков должен был возглавить операцию по «усмирению» русских солдат Куртинского лагеря и провести эту операцию незамедлительно.
К началу операции против куртинцев полковник Бобриков был уже в чине генерал-майора и являлся «главнокомандующим правительственными войсками по усмирению солдат 1-й бригады». Однако общее руководство операциями оставалось за генералом Занкевичем, а непосредственное командование всеми пехотными и артиллерийскими соединениями было поручено начальнику 2-й артиллерийской бригады генерал-майору Беляеву.
Несмотря на концентрацию карательных войск вокруг [185] лагеря ля-Куртин, солдаты 1-й бригады продолжали жить той жизнью, которая сложилась за долгие месяцы их борьбы с генералом Занкевичем. Они занимались, устраивали строевые прогулки, общие собрания и концерты самодеятельности в свободное время. Когда русско-французские карательные части заняли исходное положение, куртинцы не внесли никаких изменений в свой распорядок дня, кроме усиленных строевых занятий. 11 сентября, когда лагерь ля-Куртин был уже в кольце карательных войск, куртинцы устроили на плацу большой самодеятельный концерт, на котором едко и зло высмеивали генерала Занкевича.
Этим концертом революционные солдаты хотели показать своим противникам, что они не думают нападать на войска, окружившие лагерь, и верят, что и те поступят таким же образом.
Куртинцы, как и их руководство, переоценили сознательность солдат карательных войск и тяжело поплатились за это.
В самый разгар веселого солдатского концерта неожиданно с позиций противника раздались ружейные и пулеметные выстрелы. Над головами солдат просвистели пули. Концерт пришлось прекратить и разойтись по казармам.
Всем стало ясно, что наступает последний этап борьбы революционных русских солдат во Франции с силами реакции.
Переброска французских войск в район лагеря ля-Куртин, для того чтобы оказать давление на солдат
