Чтобы обеспечить неожиданный удар 46-й дивизии, ее 101-я бригада получила приказ в ночь с 5 на 6 июля занять линию реки Пералес и укрепиться фронтом на запад и в направлении Навальагамелья, при этом одним батальоном осадить Лос Льянос. 10-я бригада должна была осадить Кихорну и атаковать ее на рассвете. 11-я дивизия в ночь с 5 на 6 июля должна была проникнуть между укрепленными пунктами Кихорна и Вильянуэва де ла Каньяда и после авиационной бомбардировки, намечавшейся на 6.00, атаковать Брунете.
3 июля командиром корпуса вместе с командирами дивизий и приданных ему частей была проведена традиционная рекогносцировка главных пунктов местности, на которой предстояло действовать корпусу. 4 июля я повторил рекогносцировку с командирами бригад и приданных дивизии частей. Это мероприятие имело важное значение для командиров бригад 11-й дивизии. Они хорошо ознакомились с местностью и расположением противника, которого должны были атаковать.
Задолго до указанной нам даты начала операции и раньше, чем был получен письменный приказ из штаба корпуса, я уже имел информацию от Рохо об общем замысле операции. Это позволило мне заблаговременно подготовить свой штаб и основных командиров к наступлению. На протяжении ряда ночей люди Специального батальона проникали в расположение противника и доставляли ценные сведения о ночных передвижениях врага, о его наблюдательных пунктах, укреплениях и т. п.
Когда в 10 часов вечера 5 июля части 11-й дивизии, выйдя из сосновых лесов, окружавших Вальдеморильо, начали движение по открытому трехкилометровому пространству между Кихорной и Вильянуэва де ла Каньяда, бойцы Специального батальона, разведавшие этот узкий проход, продвигаясь вперед по территории противника, указывали путь наступающим частям.
Прежде чем продолжить рассказ о брунетском сражении, я хочу сказать несколько слов о Специальном батальоне, его создании, задачах и деятельности.
В ноябрьские дни 1936 года, когда возник Мадридский фронт, я решил создать особую роту из специально отобранных, наиболее опытных бойцов. Задача их заключалась в том, чтобы проникать в ближайший тыл противника, собирать разведывательные данные, производить внезапные налеты и т. п.
Формирование роты я поручил Хосе Каррерасу, крестьянину с гор, окружающих Мадрид. Меня привлекали его смелость и организационные способности, а также умение командовать. В декабре 1936 года, январе и феврале 1937 года рота выполнила ряд заданий, а с созданием 11-й дивизии была преобразована в Специальный батальон, насчитывавший 500 человек. Позже появились и другие такие же батальоны, и Генеральный штаб «легализовал» их под названием пулеметных батальонов. Но батальон, находившийся в составе 11-й дивизии, а затем — в V корпусе, не был пулеметным. На деле он оставался Специальным батальоном. Он был укомплектован самыми испытанными бойцами, по своему вооружению обладал огневой мощью бригады и выполнял задачи разведки в лагере противника, авангарда главных сил дивизии в ночных операциях, закрывал опасные прорывы, вступал в бой в особо сложной обстановке, когда уже были исчерпаны все резервы.
На протяжении всей войны Специальный батальон с честью выполнял свои задачи и 10 февраля во главе со своим последним командиром Болче перешел во Францию, где и был интернирован в концлагере. Большая часть его бойцов пала на полях сражений. Среди убитых его командиры: Альберто Санчес, погибший в Брунете; Матиас Ягуэ — на Эбро; Франсиско Варела — в Борхас-Бланкас и Хосе Каррерас — в Фигерасе.
После этого короткого отступления вернемся к Брунетской операции.
Итак, 11-я дивизия двинулась в путь в 10 часов вечера: во главе шла 9-я бригада, затем 100-я и позади 1-я. Подойдя на полкилометра к Брунете, 9-я обошла деревню слева, а 100-я — справа, в то время как 1-я находилась в 300 метрах прямо перед Брунете. В 6 часов утра два батальона 100-й бригады атаковали Брунете с тыла. В то же время 9-я бригада продолжала движение вперед к переправе через реку Гвадаррама, а два других батальона 100-й бригады продолжали продвижение к Севилье ла Нуэва и Навалькарнеро.
Сосредоточение республиканских сил и все приготовления к атаке остались незамеченными противником. Атакованный с тыла гарнизон Брунете был застигнут врасплох. В 7 часов все было кончено. Противник потерял несколько десятков человек убитыми, среди них командира сектора; около 250 пленными, в том числе весь штаб сектора, начальника артиллерии и т. д.
Среди пленных оказались две «маркизочки» де Лариос — племянницы маркиза де Лариос, 19 и 21 года. Их доставили ко мне на командный пункт. На мой вопрос, кто они такие, обе ответили — крестьянки. Они были одеты в крестьянские кофты и шляпы, но не знали, что их настоящие имена были нам известны. Когда я сказал им об этом, они не потеряли самообладания; спустя несколько недель правительство обменяло их, уж не знаю на кого.
У противника были захвачены три противотанковые пушки, 12 легких пулеметов, около 400 винтовок, 20 грузовиков, 5 легковых автомобилей, большое количество боеприпасов и других военных материалов. Мы потеряли одного человека; несколько бойцов было ранено.
Брунете была взята без артиллерийской подготовки, без участия танков и авиации. Заняв деревню, мы продолжали продвижение к тому месту, где река Гвадаррама пересекает Севилью ла Нуэва.
100-я бригада впервые участвовала в бою. Она только что была сформирована в Алкое из 3000 новобранцев призыва 1931 года — большей частью крестьян из провинций Хаен, Кордобы и Мурсии, прошедших ускоренную военную и политическую подготовку. Ее сформировали за 17 дней — точно в намеченный срок. Ядром явились 500 человек, составлявших 1-й батальон 1-й бригады. Они стали капралами, сержантами, лейтенантами, капитанами и командирами батальонов. Политические делегаты стали комиссарами, а солдаты — политическими делегатами. Командиром бригады был назначен командир батальона Луис Ривас. Капитан Франсиско Антолинес («Чифло») получил первый батальон, капитан Грегорио Рубио — второй, капитан Грегорио Арройо — третий и капитан Омброна — четвертый.
Несмотря на то что базой бригады был закаленный в боях первый батальон 1-й бригады, мы все же испытывали некоторое беспокойство: как в своей массе будет вести себя бригада во время своего первого боевого крещения. Ее поведение оказалось великолепным. Как на марше, так и в первый момент боя, а затем на протяжении всего сражения бойцы не отставали от ветеранов двух других бригад.
После потери Брунете командование противника, едва оправившись от неожиданности, начало собирать свои местные резервы, чтобы попытаться сдержать лавину наступающих. В тот же день мы достигли линии в 3 километрах южнее Брунете, вблизи Севилья ла Нуэва, и продолжали упорно продвигаться вперед к Вильявисиоса де Одон. Вражеские войска, прибывавшие на фронт, активно возводили укрепления, зарываясь в землю и энергично обороняя свои позиции.
В ночь с 6 на 7 июля части 34-й дивизии заняли Вильянуэва де ла Каньяда, взятую при поддержке 1-й бригады 11-й дивизии. 7 июля противник атаковал наш правый фланг, между Брунете и Кихорной; его атака была отбита двумя батальонами 1-й бригады. К концу 7-го положение было следующим: шесть батальонов дивизии продвигались к Вильявисиоса де Одон, три батальона — на юг от Брунете, имея перед собой противника, начавшего сосредоточиваться в районе Севилья ла Нуэва, два батальона прикрывали правый фланг и один — Специальный батальон — оставался в резерве в Брунете.
9 июля 46-я дивизия взяла Кихорну. 10 июля войска XVIII армейского корпуса взяли Вильяфранка дель Кастильо, но на следующий день противник отбил ее.
11 июля 45-я дивизия вступила в Вильянуэва дель Пардильо. На протяжении последующих дней на всем фронте обоих корпусов происходили ожесточенные бои. Многие позиции по нескольку раз переходили из рук в руки и во многих случаях основным оружием являлись штык и ручная граната.
В то время как в некоторых местах противник продолжал атаковать нас, в других он отражал наши атаки, в третьих сосредоточивал большое количество сил и средств для решительного контрнаступления. Это наступление началось 18 июля и закончилось 19-го. За два дня противник обломал зубы о героическое сопротивление и контратаки частей Народной армии.
20 июля, после четырнадцати дней и ночей беспрерывных боев, я попросил командира корпуса сменить мою дивизию, чтобы дать людям короткий отдых на два-три дня. В ответ он заявил, что у него нет частей, могущих заменить мою дивизию, и что мне следует об этом переговорить с командованием фронта.
Штаб фронта находился в доме Маура, известном под названием «Эль Канто дель Пико». Около трех
