– Отлично, – поблагодарил его Перкинс. – Я примерно так и думал.
Добытые Старком сведения косвенно подтверждали рассказ Джонсона, а также его безупречную репортерскую репутацию. Последнее обстоятельство оказалось для Перкинса определяющим, и после минутного колебания он все же решил рискнуть.
Уже через десять минут после этого разговора возбужденный до предела Джонсон бегал по апартаментам Эла, то и дело спотыкаясь на своих высоких каблуках. Сам Перкинс сидел в глубоком кожаном кресле и наблюдал за ним с невозмутимым видом. Он все еще прикидывал в уме, какие дивиденды сможет получить, связав свое имя с беспрецедентным событием.
– Вы только что заявили, что звезды способны изменить пол человека!!! – журналист едва владел своими эмоциями. – Но это полностью противоречит всем мыслимым законам природы!
– Меня забавляет ваша недоверчивость, – Перкинс улыбнулся одними губами. – Я ведь сказал: сила звездной энергии безгранична. Своим биополем я лишь сконцентрировал ее тончайший пучок на маленьком участке земной поверхности…
– И волей случая этот пучок попал прямо в кабинет Николса в мэрии, – прерывающимся голосом продолжил его мысль Джонсон. – Грандиозно! Это мировая сенсация!!!
– Не сомневаюсь, – Перкинс был спокоен, как сфинкс. – Но мне чужда погоня за славой. Вот почему все эти дни я и пальцем не шевельнул, чтобы привлечь внимание толпы. Ибо: «Всему свое время, и время всякой вещи под небом»…
– Вы правы: всему свое время, – Джонсон все еще был потрясен услышанным. – Постойте, а газовый баллон? – вдруг вспомнил репортер и буквально замер посреди комнаты. – Неужели нельзя было обойтись без него?
Перкинс снисходительно улыбнулся.
– Увы, мой друг, это чья-то глупая шутка, – он поднялся из кресла и подошел к огромному окну, за которым был виден ночной океан и пустынный пляж. – У любого мэра в любом городе мира найдется приятель, способный при случае подкинуть свинью.
– Пожалуй, – кивнул Джонсон и тоже подошел к окну. – Между прочим, у Николса превращение было неполным.
– То есть, как?! – насторожился Перкинс.
– Он изменился лишь ниже пояса… Понимаете?… Вверху – мужчина, внизу – женщина!
– Мутант, что ли? – недоверчиво покосился на него профессор.
– Скорее, гермафродит…
Перкинс неопределенно пожал плечами.
– Вероятно, накладка: знаете, всегда трудно предусмотреть мелочи. Надеюсь, он не в претензии?
– Не то чтобы очень, но…
Перкинс не дал ему договорить.
– Вот и отлично! – воскликнул он, желая переменить тему. – Давайте лучше обсудим, что мы сегодня скажем человечеству.
Прежде чем расстаться, они проговорили с Джонсоном еще около двух часов. Наконец, репортер удалился в сопровождении величественного Старка.
Когда секретарь вернулся, Перкинс уже стоял посреди комнаты с бутылкой бургундского в руке, блаженно улыбаясь своим мыслям.
– Я проводил ее до самого лифта, – доложил Старк.
– Отлично, Джек… В эту ночь судьба преподнесла нам фантастический подарок!!!
Перкинс взял из бара два хрустальных фужера и, откупорив бутылку, наполнил вином.
Один из бокалов он протянул секретарю, другой взял сам.
– Сэр, если я правильно понял, проблема рекламы нашего Тихоокеанского турне уже решена?
Перкинс хитро улыбнулся.
– Только идиот мог упустить такой шанс! – он решительно поднял фужер. – За грядущий успех!
– В союзе со звездами! – поддержал его Старк.
Глава 24
– Отличное утро, Малыш!
– Да, босс. Лучше не бывает!…
Глюкман и Колхейн только что вылезли из «Кадиллака» и с наслаждением вдыхали свежий океанский воздух. Отсюда, с автостоянки, пляж «Тропикана» выглядел удивительно мирным и привлекательным.
Глюкман обошел машину и направился к своему бунгало, до которого по прямой было не больше ста метров. Колхейн закрыл двери и включил сигнализацию. Потом он быстро догнал босса, неторопливо бредущего по песку.
– Подумать только, послезавтра мне стукнет пятьдесят, – Глюкман редко делился мыслями вслух, но сегодня у него было лирическое настроение. – Кажется, в сорок четыре Джек Кеннеди уже стал Президентом… – добавил он с легкой завистью.
– Я слышал, ему не повезло с охраной, – откликнулся Колхейн.
Глюкман, оценив шутку, ухмыльнулся.
