он и состроил глазки какому-то толстяку в смокинге, проходившему мимо под руку с супругой.
– Какое еще преимущество?
Макс указал на разодетых женщин, которые, словно пестрые бабочки, вились вокруг Глюкмана.
– В отличие от этих сучек, ты с ним ни разу не спала!
Камакин не был точно уверен, но ему показалось, что после этих слов на щеках Эди появился стыдливый румянец.
Вечеринка шла своим чередом, и публика, разогретая музыкой и коктейлями, становилась все более раскованной. В наступивших сумерках праздничная иллюминация из множества миниатюрных мигающих лампочек выглядела особенно нарядно, придавая дому и окружающим его деревьям сказочный вид.
Заметив, что Эдя наконец отважилась подойти к танцующим, среди которых находился и Глюкман, Камакин отправился на разведку. Вскоре его внимание привлекла загорелая блондинка с бокалом вина в руке. Молодая женщина с восторгом смотрела на празднично украшенный фасад огромного двухэтажного здания, облицованного светло-серым в прожилках мрамором.
– Уютный домик, – заметил Макс.
– Я всегда мечтала о таком, – откликнулась блондинка, но Камакина это признание не тронуло.
– Любопытно, сколько в нем спален? – как можно небрежнее спросил он.
– Насколько мне известно, восемь. Плюс десять комнат…
– Восемь спален? Подумать только, – Макс сделал удивленное лицо. – Наверное, нелегко выбирать, где переспать с очередной подружкой, – он не назвал Глюкмана, но и без того было ясно, о ком идет речь.
– Ничуть не бывало! – оживилась блондинка. – У этого сукина сына отработанная система.
– Вот как?!
– Здесь каждая спальня имеет свой цвет. Как полосы у радуги, – пояснила женщина.
– И что же дальше? – у Макса неожиданно пересохло в горле.
– Все зависит от того, какой у тебя наряд. Лично мне нравится фиолетовая спальня, – со вздохом добавила она.
Только теперь Камакин обратил внимание на темно-фиолетовое платье блондинки с длинным боковым разрезом почти до самого бедра.
– Неужели так просто?
– Как все гениальное, – подтвердила новая знакомая. – На его месте я бы зарезервировала права.
– А если платье окажется белым или светло-коричневым? – продолжал приставать Макс.
– Для таких случаев у Лео есть розовая спальня. Кстати, восьмая по счету.
Камакин сразу же завертел головой.
– Ее окна отсюда видны? – забеспокоился он.
– Нет, она в левом крыле здания. На втором этаже, – блондинка показала на сад, почти вплотную примыкающий к дому с левой стороны.
– Любопытно, – задумчиво произнес Макс.
– Не очень, – блондинка уже вновь высматривала сердцееда-Глюкмана. – Интересно, с кем это он танцует?…
Когда танец закончился, Лео подозвал официанта и угостил Эдю коктейлем.
– Конечно, шейк мы с тобой танцевали бы еще быстрее! – с улыбкой заметил он, едва глотнув из своего бокала. – Послушай, крошка, как тебя зовут?
– Эдна, – кокетливо отозвалась партнерша. – Но для друзей я всегда просто Эдди.
– Отлично, Эдди, – хохотнул Глюкман. – А ты чертовски обаятельна!
Камакин дождался, пока Глюкмана отвел в сторону кто-то из гостей.
– Все в порядке, – шепнул Макс напарнице. – Скорее всего, он потащит тебя в розовую спальню…
Эдя не выразила по этому поводу особого восторга.
– Где это? – мрачно спросила она.
– На втором этаже. Рядом с кабинетом.
– Только, Бога ради, не тяни там кота за хвост! – взмолилась Эдя.
– Я буду начеку, – пообещал Макс и, заметив что Лева возвращается, отошел в сторону.
Надежды Камакина на то, что Дьячкофф произведет на Глюкмана нужное впечатление, явно оправдывались. Станцевав подряд несколько танцев, парочка решила, что вокруг слишком много людей, и незаметно удалилась в сад, где было относительно тихо и где, благодаря умело поставленному освещению, царила интимная обстановка.
– Знаешь, Эдди, ведь я однолюб, – неожиданно признался Глюкман, когда они остались на садовой дорожке одни, не считая маячившего поблизости Чемпиона. – Я из тех парней, которые, однажды увидев женщину, могут распознать в ней свою судьбу, – пылко продолжил он.
– Думаешь, я способна изменить твою жизнь? – притворно смутилась Эдя.
