все неожиданно обрывается…
ЛЮБИТЕЛЬ АБСЕНТА
А время шло. С юга потянул теплый весенний ветер. Пошел дождь и начисто растопил снег.
Однажды уже дойдя до гостиницы, я усомнился, стоит ли идти в душную комнату, повернул назад и, распахнув пальто, долго шагал по пустынным улицам, слушая звонкий стук своих собственных каблуков о мостовую. Стояла глубокая ночь.
Вдруг я заметил, что оказался в переулке, куда провожал больного человека. Вот и знакомый дом. Старый, выдержанный в традиционном стиле: с башенками и шпилями, которые вырисовывались на фоне светлеющего неба. Окна темны.
Я прошел по переулку и, думая о своей тяжелой, вовсе не романтической работе, вспомнил, с каким нетерпением ожидал окончания спецшколы, чтобы как можно скорей приступить к делу. Но в жизни все оказалось гораздо обыденнее и суровее. Я хотел было повернуть назад, но услышал взволнованный голос. Вскрикнула женщина. Было похоже, что крик выражал досаду. А может быть, это просьба о помощи? Я замер. Нет, теперь все тихо. Неужели почудилось? Не похоже…
Тишина. Глубокая, вязкая тишина. И внезапно осторожный стук в оконное стекло. Тук-тук! Тук-тук!
«Во дворе, возле пристройки с башенками, кто-то есть!» Мягко ступая, пригнувшись, я подошел поближе, стараясь хоть что-нибудь разглядеть. Нет, ничего не видно. Омытые дождем стены черны. Зато слышны голоса: со двора — мужской, грубый, сиплый, с угрозами, ему отвечает женщина из дома. Я уже знал некоторые обиходные слова, но все равно понять ничего не мог. Мужчина, по-видимому, был чем-то раздражен и говорил все громче.
Вдруг в разговор вмешался второй мужской голос, он показался мне знакомым.
— Чего тебе от меня надо? Убирайся! Мы — враги! — фраза была сказана так четко, что я мог понять ее смысл. — Я не хочу тебя видеть. Прощай! — форточку резко захлопнули.
Я прижался к забору. Вот скрипнула калитка. Шагов не слышно, но чувствуется, что человек совсем рядом. Я взвел курок… А человек будто растаял. Полуночник ничем себя не проявлял. Насторожился и притаился! Или заметил меня и ждет, когда я пойду, чтобы выстрелить наверняка!»
Заморосило. Набежал ветер, пронесся вдоль забора, зашумел голыми ветвями деревьев. Затем хлынул ливень.
Чтобы обнаружить полуночника, я ударил ногой по забору и метнулся к ступеням парадного. Прижался к водосточной трубе. Расчет был прост: заставить затаившегося человека выдать себя. Ждал, слушал. Вероятно, десять минут прошло, я все стоял под ливнем, прижавшись к стене. Тихо. Я вышел из укрытия и, понимая, что делаю глупость, осмотрел тротуар, забор… Никого!
В гостиницу вернулся промокший до нитки, грязный и злой. Крылов спал. Я развесил одежду, забрался в постель под теплое одеяло, надеясь спокойно все обдумать, и не заметил, как уснул.
Утром, едва проснувшись, торопливо рассказал Крылову о ночном приключении. Теперь я был убежден в причастности незнакомца к одной из групп. Крылов, в белой рубашке с засученными рукавами, какой-то домашний, «гражданский», выслушал мой рассказ и рассмеялся:
— У тебя, Володя, как у Дон-Жуана, главные события происходят ночью!.. Ну, хорошо, хорошо, не обижайся. Надо будет за этим человеком понаблюдать. Слишком часто он попадается нам на глаза…
Прошла неделя. Больной мужчина оказался известным в городе адвокатом по фамилии Варпа. Ранее служил в частной адвокатской конторе. После установления Советской власти иногда выступал в суде, нигде постоянно не работал. Часто болел. Жил на старые сбережения. Он регулярно, в одно и то же время посещал маленький, находившийся неподалеку от его дома кабачок Сидел там недолго, всего несколько минут. Заказывал рюмку полынной водки, закусывал сыром и возвращался домой. По всей вероятности, это была привычка «любителя абсента», так в шутку я прозвал его. Бросалось в глаза, что он часто раскланивался на улице. В городе его многие знали. Больше никаких сведений о нем получить не удалось. Наблюдения за его домом оказались безрезультатными.
— Мне нужно еще раз с ним встретиться! — убеждал я Крылова. — Он, по-видимому, очень информированный человек и может кое-что рассказать о закулисных сторонах жизни в городе. У него масса знакомых!
Майор мог бы вызвать этого человека к себе и снять обычный допрос. Но гораздо разумнее в данной ситуации мне казался другой вариант: склонить этого человека на свою сторону не силой принуждения, не силой власти, а доверием. Крылов прикинул все возможные, желательные и нежелательные последствия и согласился:
— Действуй! Только подготовься к разговору как следует!
Вечером, около семи часов, я был возле кабачка. На мне было серое демисезонное пальто, серая шляпа. Ничем особенным от прохожих я не отличался. Разве только тем, что все были спокойны, а я взволнован.
Самое трудное — неопределенность. Даже набросав десяток вариантов, нельзя предугадать, с какой фразы начнется разговор и удастся ли вообще поговорить.
«С чего начать?» — мучительно гадал я, когда вдали показалась знакомая, чуть сгорбленная фигура… Между тем мужчина прошел мимо и торопливо спустился по лесенке в кабачок, расположенный в подвале двухэтажного дома.
Немного помедлив, вошел в зал и я. Постоял, осмотрелся, отыскал глазами любителя абсента и направился в его сторону. Абсент, маленькая рюмка полынной водки, был уже подан. Здесь знали его привычки. Я попросил разрешение занять место за его столиком и заказал кружку пива. Он встретился глазами со мной, кивнул головой, видимо, не узнавая, скорее по привычке, и выпил. Сильно сморщившись, подышал в сторону.
— Помогает от язвы? — спросил я.
Варпа уставился мне в лицо. «Нет, не узнал!» В глазах застыло недоумение. Я повторил:
— Я говорю, от болезни помогает?
— А вы-ы… доктор?
— Да как вам сказать…
— Лечусь своим способом, — ответил адвокат и, доев кусочек сыра, засобирался.
— Погодите, я вас провожу. И… вообще, вы же знаете, ходить по вечерам в городе опасно. Тем более вам… с вашей болезнью… — Наскоро допив пиво, я поднялся вслед за ним.
— Теперь я узнал вас, — заговорил Варпа, как только мы оказались на улице. — Я вам благодарен… Большое спасибо. Не думайте, что я плохой человек. Я честный человек. Более того, я сам хотел прийти к вам… Вы чекист. Да, да. Я знаю. Извините, но сейчас я не могу долго идти с вами по улице. Это мне опасно. Я скажу и уйду. Хорошо?
— Да, да. Говорите.
— Тот бандит, что от вас убежал… Где он скрывается, я не знаю. Но-о… Может знать одна женщина, она вам расскажет. Она хорошо к вам относится. Ее зовут Грета Липски, улица Магдалены, дом четырнадцать. Застать ее можно утром… Больше я ничего не знаю, и вы меня ни о чем не спрашивайте. До свиданья!
В управлении, как назло, был обед. Странно это звучит: на улице вечер, люди готовятся спать, а здесь — обеденный перерыв! В коридорах тишина. Кабинеты закрыты. А потом, ночью, будет продолжение рабочего дня до утра.
«Что же делать?.. Немедленно идти в гостиницу, рассказать Крылову?» Я взбежал на третий этаж. Крылова в номере не было. «Обедал ли сегодня? Ах, разве тут до еды!» Аппетит пропал, и нетерпение такое… Обрадовать товарищей новостью, скорей взяться за дело… Нужно в управление.
В кабинет Дуйтиса я не вошел, а влетел. И, едва закрыв за собой дверь, торопливо начал
