одежду сожгли. А сейчас ты хочешь уйти в моем импортном спортивном костюме? Это грабеж, юноша, статья 145 УК России. Так-то вот. А голым тебе отсюда не уйти. Вряд ли, верно? На улице зима, и милиция не позволит голым перемещаться по городу. Думаю, нет необходимости доказывать дальше, что положение у тебя безвыходное.
На несколько секунд воцарилось молчание. Дон опять улыбнулся. А я вдруг понял, что никуда отсюда не уйду, потому что… кто же от добра уходит? Я представил свой дом — без тепла и уюта, чего было в избытке здесь, в жилище моего неожиданного благодетеля. Представил и понял, что не желаю возвращаться обратно голым и без гроша в кармане, метаться в поисках работы, которая даст нищенский кусок — не более. Вот так.
Понял и осознал, что буду работать на этого умного дядю. Только вот трудновато придется — перестраиваться под «шестерку». Не умею я этого, не могу. Я привык жать своей волей на психику подчиненных, добиваться повиновения, командовать вооруженными людьми, иногда теряющими человеческий облик и понимающими только язык грубой силы.
— Трудно будет перестраиваться по «шестерку», — задумавшись, сказал я вслух.
— Не надо под «шестерку», — покачал головой Дон и жестом пригласил меня вернуться на прежнее место. — Зачем под «шестерку»? я ничего еще не предложил.
— А что вы мне можете предложить? — Я пожал плечами. — Работать телохранителем или, на худой конец, водителем… Ведь вы коммерсант, я полагаю? Торгаш или деляга…
— Мы договорились обращаться на «ты», — поправил меня Дон. — Я не деляга в том смысле, который ты вкладываешь в это слово. И не торгаш. Я — президент фирмы, довольно солидной, с большими связями и огромным по нынешним масштабам капиталом. Администратор. В шоферах я не нуждаюсь — штат укомплектован. А насчет телохранителей… В моей фирме хорошо налажена служба безопасности во главе с профессионалом, которая насчитывает 42 человека охранников и собственно телохранителей. Общее количество человек, работающих на фирму, — более трех с половиной тысяч. Из них в различных службах заняты 285 человек. Только в головном офисе у меня работают 62 человека. Поэтому в качестве клерка ты мне тоже не нужен. Да у тебя и образования соответствующего нет. Мне нужен товарищ. Понимаешь?
Я покачал головой, собираясь вставить, что, мол, все товарищи перевились в августе 1991 года, а теперь только господа и граждане, но он досадливо поморщился и опять ошарашил:
— Ты хочешь сказать, что все товарищи повывелись в августе 91-го, я знаю. Я не то имел в виду. В общем, мне нужен помощник — честный, порядочный, хорошо воспитанный, предпочтительно со знанием английского, поскольку придется часто встречаться с представителями инофирм.
— А вы сами?
— Сам я, кроме русского и грузинского, языками не владею. А когда пользуешься услугами переводчика, не можешь быть уверен, что он не агент конкурирующей фирмы.
— Да, это я понимаю.
— Кроме всего прочего, неплохо, если этот товарищ хорошо ориентируется в экстремальной ситуации и может в случае чего защитить.
— Но ведь у вас столько телохранителей.
— Телохранителей не всегда можно брать на некоторые мероприятия. Потом телохранители имеют свойство покупаться теми же конкурирующими фирмами. Ну и еще масса нюансов. Бывают такие поручения, которые никому, кроме самого верного человека, доверять нельзя. Понимаешь?
— Значит, я получаю должность «верного человека».
— Считай пока, что так. В структуре фирмы твоя должность будет именоваться «личный секретарь президента».
— Разве у тебя нет секретаря?
— Я не вводил должность личного секретаря, считая до недавних пор, что могу обойтись без него. Но я устаю, и мне нужен молодой сильный товарищ, который часть моих проблем возьмет на себя.
— Это при том, что только в главном офисе работает больше людей, чем в каком-нибудь магазине?
— Все мои помощники и заместители, все начальники отделов имеют соответствующее образование и определенные стремления. Если я буду допускать ошибки, это нанесет ущерб и делам, и моему авторитету.
— А почему кто-то из помощников не может взять на себя функции секретаря?
— С недавнего времени я стал искать человека в своей среде, долго прикидывал, перебирал и пришел к выводу, что нужно брать со стороны, нейтрального, так сказать. И чтобы этот человек обладал всеми теми качествами, что я перечислил раньше. Выбор пал на тебя.
— Так неожиданно…
— Ты мне подходишь еще и потому, что будешь зависеть от меня: в моем успехе будет твое процветание, это не трудно организовать. А еще я спас тебя. Возможно, от смерти, а уж от нищеты — это точно. Надеюсь, ты не из тех людей, которые такое забывают. Мне не нужно каких-то проявлений благодарности. Просто будь самим собой.
— То есть?
— Насколько я могу о тебе судить, ты человек порядочный.
— Спасибо.
— Ничего унизительного в твоих функциях не будет. Я дам тебе отдельный кабинет, наделю необременительными обязанностями, чтобы не особенно бросалась в глаза твоя главная задача — поддерживать меня во всем.
— А вдруг я вообще не смогу? Я ведь никогда в офисах не работал.
— У тебя будет испытательный срок — две недели. Я еще присмотрюсь к тебе, проверю в различных ситуациях, хотя думаю, что первое впечатление — самое верное. Об оплате и прочем позже договоримся. Так как?
— Я согласен.
Голос мой прозвучал твердо, успокаивающе: дескать, не дрейфь, старина, прорвемся. Это мне знакомо, это мне нравится — помогать, защищать…
— Ну вот и отлично!
Дон как-то устало потер лоб.
Глава 5
Поначалу мне у Дона пришлось туговато. Начнем с того, что в своей предыдущей жизни я привык работать до седьмого пота, надрывая мышцы и глотку, рискуя здоровьем, а подчас и жизнью, чтобы добиться определенного результата.
В армии, которую все, кому не лень, ругают и называют не иначе как «насквозь прогнившей» и «безнадежно устаревшей», как это ни покажется странным, люди вкалывают больше, чем на гражданке. Не знаю, как наверху, а внизу вкалывают. Конечно, при наличии умного командира, который умеет заставить подчиненных эффективно и с пользой трудиться.
В спецназе дураков-руководителей не держат, можете мне поверить на слово. Если это вас не устроит, сходите, пообщайтесь лично. Затем — наличие вполне конкретного результата: либо есть, либо нет. Либо ты научил своих пацанов всему, что необходимо, и сумел подготовить их так, что операция прошла без сучка без задоринки, либо завалил операцию и есть жертвы. В первом случае никто тебе не даст орден и не вознесет до небес — это норма, твоя работа. Во втором случае с тобой будут тщательно разбираться, а потом хорошо если ткнут в другое место или уволят, а могут отдать под суд — все будет зависеть от степени виновности и от количества жертв.
В общем, цель вполне ясна, понятны способы и средства ее достижения. Обстоятельства существования не дают возможности всерьез задуматься над альтернативами и сделать соответствующие выводы — насколько высок темп этого самого существования. Так я жил более пяти лет и привык к
