– Не могу в это поверить! Мастер Сеймур, кто же обманщик? Что вы на это скажете?
И здесь вмешался сэр Ричард.
– Поскольку нас подозревают в обмане, но не говорят о такой мелочи, как то, что мастер Синекожий напал во время скачек на Гидеона, я должен сказать вам, лорд Льюксон, что мы нашли гвоздь в копыте белого жеребца, и это было сделано с явным намерением изувечить животное! С этим вряд ли можно сравнить расстройство желудка! Кроме того, Гидеон и не думал кормить лошадь травой, он этого не делал.
– Мастер Синекожий, – сказал лорд Льюксон, – знаете ли вы что-нибудь об этом гвозде?
– Не знаю, милорд. Хотя у меня есть подозрение по поводу одного вашего приятеля – того, который поставил на меня большую сумму, – он знает больше, чем я…
– Меня не удовлетворяет это объяснение, – ответил лорд Льюксон. – И вы не признаете, что напали на мастера Сеймура?
– Не нападал я на него! Но ведь наверняка в правилах не запрещается, чтобы один наездник окликнул другого? Я не использовал никакого оружия. Мы ведь на равных выступаем, что бы вы ни говорили, милорд.
– Что правда, то правда. В сущности, и вы равны по силам, и ваши лошади…
– За исключением того, что мастер Сеймур уверял, будто его лошадь имела преимущество!
Это вывело из себя сэра Ричарда:
– Вы полагаете, мы поверим на слово вашему приспешнику?
Лорд Льюксон гневно ответил на это замечание:
– Приспешник? Что это за слово, которым вы определяете мастера Синекожего? Что за нужда мне иметь
Лорд Льюксон обернулся к Гидеону.
– Мастер Сеймур, начиная скачки, вы знали об этом отвратительном плане против вашего противника?
– Не могу отрицать, что я знал. Питер пришел в ярость.
– В таком случае я должен лишить вас права на приз, Гидеон, – жестко сказал лорд Льюксон. – Я объявляю мастера Синекожего победителем.
– Я протестую! – воскликнул сэр Ричард. – Скачки были выиграны нечестно, это я признаю, но почему оштрафована одна сторона, а не другая? А как насчет попытки сделать хромой лошадь Гидеона? И насчет нападения на Гидеона мастера Синекожего? К тому же не Гидеон кормил жеребца ядовитой травой.
– Это уж слишком! – закричал лорд Льюксон. – Вы жулик, сэр, или помощник и подстрекатель жуликов…
Именно в этот момент Дегтярник сообразил, что антигравитационного аппарата в склепе не видно, и завопил:
– Но где же приз, милорд?
– Он исчез, как видите! Это загадочно!
– Исчез! – взорвался Дегтярник. – Значит, они его взяли? Они не верили, что мы им его отдадим, и украли наш аппарат!
– Механизм никогда не был твоим! – крикнул Гидеон. – Это не что иное, как трюк! Аппарата мастера Скокка здесь никогда и не было!
– Ты, Гидеон, заходишь слишком далеко! – взорвался лорд Льюксон. – Ты без меры заносчив! Я достаточно долго был твоим защитником. Против моей воли покинув службу и нанеся ущерб поместью, ты взял на себя смелость неодобрительно относиться ко всем моим делам. Хватит, Гидеон. Больше я не буду прислушиваться к твоему мнению. Ты лжец и обманщик, и что самое главное – ты
Хотя было уже половина второго ночи, Кэйт все еще не спала. Услышав голоса в холле, она прямо в ночной рубашке сбежала вниз. Питер и сэр Ричард стояли на черно-белом полу и снимали свои камзолы. Достаточно было одного взгляда на бледное лицо Питера, на его опущенные плечи, чтобы не спрашивать о результатах скачек.
– Значит, он проиграл. А где же он сам?
– Он не проиграл, – сказал Питер. – Но в склепе ничего не было, и лорд Льюксон обвинил нас в краже аппарата. А оттого, что преподобный накормил той травой лошадь Дегтярника и лошадь заболела, Гидеон лишился права на приз.
– Ой, нет! – воскликнула Кэйт.
– И еще хуже… Гораздо хуже…
– Что?
Кэйт ответил сэр Ричард:
– Лорд Льюксон повез Гидеона в магистрат и обвинил его в краже собственности. Гидеон арестован.
– Вот что дал мне Гидеон, чтобы мы это сохранили, – с трудом выговорил Питер и показал рожок отца Гидеона и его подзорную трубу.
