Зрелищем, привлекавшим внимание множества горожан, становилось созерцание диковинных зверей и животных из далеких стран. Константин IX приказал водить по городу для развлечения жителей столицы слона и жирафа, присланных императору в дар из Египта. При дворце василевса (во всяком случае еще в XII в.) имелся специальный зверинец, в котором содержались львы.
Кроме празднеств, пиров и зрелищ, византийцы знали развлечения и другого рода. Весной и летом, в воскресные и праздничные дни, константинопольцы верхом и на судах выезжали на лоно природы, на берега Босфора. Впрочем, эти загородные прогулки оказывались небезопасными: в IX в. болгарские легкие отряды не раз совершали быстрые набеги на эту беззаботную и безоружную публику столицы империи.
Особенно распространенным и «благородным» препровождением свободного времени в кругах византийской знати считалась охота — любимая и нередко опасная забава. Василий I погиб, получив смертельные ушибы на охоте: олень, заценив рогом за пояс, волочил императора сквозь чащобу; Исаак I Комнин тяжело заболел, простудившись во время охоты на кабанов. Любили охотиться и Александр, и Алексей I Комнин с братом Исааком, и Андроник I, который повелел художникам изобразить на фресках сцены охоты с собаками, преследующими зайца, кабана, настигаемого ими, а также зубра, пронзенного копьем.
На охоту отправлялись обычно перед рассветом и возвращались домой к завтраку. Выехав спозаранку в окрестные леса, окружавшие Константинополь еще в XII в., Алексей I успевал к утру вернуться с добычей во дворец, Полководцы и знатные воины не упускали случая поохотиться и во время военных походов, когда войско останавливалось на отдых.
Великолепные охотничьи угодья находились в Болгарии, у Анхиала и близ Дуная, а в Македонии в междуречье Струмы и Вардара, неподалеку от Фессалоники, к северу от города. Тешилась охотой фессалоникийская знать чаще всего в октябре, накануне дня св. Димитрия. В начале Х в. почти под стенами самой Фессалоники бродили иногда дикие олени, пасшиеся вместе с коровами горожан. На мелких зверей и птицу охотились с соколами: у Алексея I был специальный сокольничий. В Малой Азии во время охоты на хищников использовали подсадных домашних животных (Дигенис Акрит, например, в качестве приманки для хищного зверя привязывал к дереву козленка). После охоты притомившийся аристократ позволял слугам снять с него загрязненное платье, омыть его в ванне, одеть в легкие надушенные одежды, а близ его ложа, на котором он отдыхал, воскурить ароматические специи.
Игрой-забавой знатных ромеев, требовавшей силы и ловкости, была также конная игра в мяч. Алексей I предавался ей с придворными на малом ипподроме, в пределах территории Большого дворца. В чем состояли правила игры, неизвестно, но мяч, видимо, всадники отбирали друг у друга силой: по словам Анны Комнин, в борьбе с василевсом один из его партнеров свалился с лошади и сильно ушиб ногу императору. С тех пор-то, замечает принцесса, начались и стали усиливаться «ревматические» боли у ее отца.
Любили образованные ромеи проводить свой досуг за игрой в шашки и в «затрикий» — шахматы; знали они и другой совсем не безобидный вид игры — игру в кости на деньги. Иоанн Скилица рассказывает, как в ночь убийства заговорщиками императора Никифора II Фоки, его родной брат Лев, крупный полководец и видный сановник, доведший своими спекуляциями с зерном столицу до голода, играл в кости. Он вошел при этом в такой азарт, что не удосужился прочитать тайно переданную ему во время игры записку, в которой неизвестное лицо предупреждало о заговоре и о назначенном на предстоящую ночь убийстве василевса. Константин VIII с юности пристрастился к этой игре и проводил за ней целые ночи, уже став императором. Либо эту игру, либо какую-то ее разновидность имеет в виду, по всей вероятности, и Кекавмен, называя ее 'игрой в тавли' ('тавли' — испорченное латинское «табула», т. е. 'доска'): этой игре предавался в итальянских владениях империи во время отдыха византийский полководец, и заслужил суровое порицание Василия II. Кекавмен остерегает своих сыновей от увлечения азартными играми, настоятельно рекомендуя посвящать досуг чтению и душеспасительным беседам с монахами.
Итак, мы коротко рассказали о праздниках, зрелищах и развлечениях византийцев. Во всех случаях, когда эти празднества и увеселения носили массовый характер, их главными организаторами неизменно выступали церковь и государство. Первоначальный акт учреждения ежегодного праздника церковью и государством мог давно забыться — праздник становился народной традицией, но его социальная роль не исчезала. Обряд и ритуал, пышный и исполненный многозначительности, торжественно развертывавшиеся в строгом порядке церемонии воздействовали на чувства ромея, пожалуй, сильнее чем заключенная в празднике идея. Точнее говоря, эта идея проникала в сознание тем успешнее, чем более были возбуждены эмоции зрителей. Праздничные торжества и сами массовые зрелища выполняли в Византии важную социальную и политическую функцию, они также служили церкви и государству в качестве мощного средства воздействия на народные массы, которые обычно с нетерпением ожидали наступления праздничных дней, стремясь хотя бы на короткое время, отвлечься от тяжелых, неприглядных будней.
ПРИМЕЧАНИЯ
Глава 1
1
H. Antoniadis-Bibicou. Villages desertees en Grece. Un bilan provisoire. — 'Revista di storia dellagricultura', № 1, marzio 1966.
2
F. Miklosich, J. Muller. Acta et diplomata graeca medii aevi, v. VI. Vindobonae, 1890, p. 318.
3
M. Я. Сюзюмов. Византийская книга Эпарха. M., 1962, стр. 67, 226.
4
Ф. И. Успенский. Неизданное церковное слово о болгаро-византийских отношениях в первой половине Х века. — 'Летопись Историко-филологического общества при Имп. Новороссийском университете', IV, 2. Одесса, 1894, стр. 86.
5
'Советы и рассказы Кекавмена'. Сочинение византийского полководца XI века. Подготовка текста,
