– Смысл? Это же «живое шоу»? Вы будете на ходу подстраиваться под настроение людей?
– Для этого мне и понадобилось нанять такое количество высококлассных тележурналистов. Передача будет транслироваться на всех основных языках Земли. И не в переводе с английского, а вестись ведущими – носителями языка. Это очень важно, чтобы не было языкового барьера между ведущими и зрителями.
– Серьезная работа, Майкл! – восхищенно заметил Строггорн.
– Старались, – Майкл улыбнулся. – В принципе через два-три дня все будет готово. У нас уже заключены контракты с ведущими телекомпаниями мира. Каналов для вещания достаточно. Назначайте только день.
– Ну что ж, давайте начнем в пятницу вечером.
– А я бы начал во вторник.
– Почему?
– Нам будет легче понять реакцию людей. Если начнут останавливаться предприятия, потому что все смотрят, значит, мы достигли своей цели. Земля – смотрит и понимает, что это – самое важное. А работа, и все остальное – подождет.
– Логично. Тогда вторник, вечером. Ты постарайся отдохнуть, – добавил Строггорн, еще раз посмотрев на измученное бессонницей лицо тележурналиста.
– Мне тут один наш оператор, из русских, сказал – на том свете отдохнем. А на этом – нам нужно работать.
–
–
–
–
–
–
–
–
–
–
–
–
–
–
Строггорн с Линганом сидели в огромном зале, все стены которого были заполнены экранами телекомов. С самого начала каждый вариант передачи становился все более национально-специфичным. Для каждого канала телеведущие использовали свои собственные сюжеты, рассчитанные на восприятие людей определенной культуры.
– Какая сумасшедшая работа, Строггорн! – восхищенно заметил Линган. – Как они управились за три месяца?
– Я разрешил им тратить столько денег, сколько нужно. Этот проект стоит миллиарды долларов.
– Небольшая цена за спасение людей.
– Часть тележурналистов отказались от гонораров. Даже американцы.
– Все равно, если получится, нужно оплатить.
– Поэтому они и не хотят оплаты. Ставка много больше, чем деньги. Если человек этого не понимает, он не может вести эту передачу.
– Ты знаешь, мне становится немного страшно. А если им не удастся изменить общественное мнение?
– Тогда с чистой совестью готовим Вардов покинуть Землю.
– Неужели? – Линган насмешливо поглядел на Строггорна. – Ты же знаешь, что мы останемся до конца. Как бы долго это не длилось и как бы тяжело нам не было.
– Несколько лет, Линган. На самом деле у нас есть всего несколько лет, чтобы что-то изменить. Потом генетические изменения станут необратимыми.
– Неужели ничего нельзя будет сделать?
– Для отдельного человека – можно. Но спасти цивилизацию – нельзя. В конце шоу телеведущие объяснят, как мы планируем лечить людей. Ты понимаешь, что у Земли нет и не будет столько врачей, чтобы индивидуально лечить каждого человека?
– И что предлагают эксперты? – нахмурился Линган.
– Разбить на группы все население Земли по основным типам генетических патологий. Совершенно очевидно, в одной и той же местности у нас одни и те же проблемы. Это позволяет рассылать препараты по почте и дополнительно по местным каналам телевидения объяснять, как их правильно использовать.
– И все население займется самолечением? – раздраженно спросил Линган.
– Другого выхода нет. Это единственный способ лечить сразу всех.
– Чем дальше мы движемся, тем хуже становится. Это на самом деле ведь не лечение, а только способ замедлить умирание?
– Какая принципиальная разница, Линган? Тысячелетиями, земная медицина ничего не могла вылечить, а только слегка облегчала страдания людей.
– Ну, в прошлом веке были изобретены антибиотики. Спасли немало народу.
– И вывели микроорганизмы в миллионы раз опаснее. Что мы теперь и расхлебываем. Ты же знаешь, даже если бы никакой флуктуации не было, на Земле бы все равно существовала реальная опасность вымирания людей?
– Креил что-то объяснял про соотношение скорости разработки новых препаратов и изменчивости вирусов.
– А там не одни вирусы. Грибки, простейшие, полно всякой дряни. Теперь, мы столкнулись с ужасающе низкой квалификацией врачей. Тебя ужасает лечение по телекому, а иной врач с дипломом хуже телеведущего!
– Это ты про Аль-Ришад говоришь?
– Про остальную часть Земли. Хотя, с тех пор, как мы снизили после флуктуации требования к качеству лечения – и в Аль-Ришаде все совсем не так хорошо, как кажется. Подумай сам. Диагностика и медицинские технологии все время усложняются. Появляются новые болезни. Это как минимум означает, что врач должен все время учиться. А когда он будет в таком случае работать? Да и личная жизнь, она должна быть у человека? С другой стороны, много ли на Земле рождается людей с нужным уровнем интеллекта? Ведь подобные требования – все время умнеть, – предъявляют и другие профессии. Если проанализировать последние тридцать лет, качество жизни людей в целом по Земле снизилось. Хотя, казалось бы, технически мы ушли вперед невероятно.
– А от чего это происходит?
– От людской глупости, Линган. Когда большая часть людей занималась сельским хозяйством, было не так важно, способны ли они мыслить. Зато, когда в прошлом веке начался бурный технический прогресс, да еще сразу во всех областях! Очень быстро выяснилось, что умных людей на Земле недостаточно. У нас не просто не хватает врачей. Также не хватает хороших специалистов во всех областях. И никто понятия не имеет, как можно изменить ситуацию. Биологически эволюцию людей все больше и больше отстает от технической. Этот «феномен техногенных цивилизаций» хорошо известен в нашей Галактике. Взрывное развитие цивилизаций этого типа и такой же быстрый закат. Конкретные причины могут быть различными, но мое мнение – это разрыв биологии и техники. Когда он становится слишком большим, цивилизация гибнет.
– Ты хочешь сказать, что если бы не вмешательство Аль-Ришад, земная цивилизация была бы обречена?
