— Ты кто? — спросил Хёльв, тупо таращась па незнакомца.
— Ыы-у-оо, — ответил тот, еще больше забиваясь в угол.
— Понятно. Местный юродивый.
Он прислонился к стене и попытался собраться с мыслями. Почему Полонна их пощадила? Что ей помешало сразу же отправить их в Ристаговы Подземелья? Ей нужен подопытный материал для лабораторий? Хёльв бросил панический взгляд на скрюченного человека, закрывавшегося от него изуродованной, покрытой шрамами рукой.
«Надо бежать, — подумал юноша. — Есть надежда, что Лэррен и остальные еше ждут нас».
— Нестор, вставай! — зашептал он, тряся скульптора за плечо.
Тот даже не пошевелился. Дыхание его было тяжелым, прерывистым.
Вскочив на ноги, Хёльв заметался по келье. Дверь была надежно заперта, ни в полу, ни в потолке не было люков или отверстий. Окно выходило на безлюдный кусочек двора, белевший круглыми сугробами клумб. Поплевав на ладони, он рванул решетку на себя.
— Тихо ты, — прошептал вдруг совсем рядом знакомый женский голос. — Не дергайся, как карп на сковородке.
Центральный прут решетки негромко звякнул и выпал в ночную темень, за ним последовали остальные. В окне сперва появились обутые в грубые монашеские башмаки ноги Риль, потом мелькнула сине-серая юбка, и чародейка проскользнула в комнату.
— Уф, — сказала она. — Я как раз над тобой была, на крыше. К счастью, служительницы на время забыли обо мне, сочли мертвой.
Хёльв смотрел на нее с ужасом. Элегантную холеную волшебницу было не узнать: ее лицо и руки были покрыты синяками и ссадинами, поперек щеки тянулся глубокий порез, лоб был красным от подсыхавшей крови.
— Неудивительно, — запинаясь пробормотал он.
— Надо скорее выбираться, пока сюда никто не пришел, — сказала Риль, поправляя волосы трясущимися пальцами, — Маленький фокус с решеткой монахини могли и не заметить, но с левитацией, боюсь, так не получится.
— Но как?
— Быстро раздеваемся. Снимай с себя все, без чего сможешь продержаться на морозе пару часов.
Юноша смешался:
— Как раздеваться?
— Быстро! — прошипела чародейка и оскалилась. В сочетании с кровью на лице это выглядело устрашающе.
Хёльв прерывисто вздохнул и потянулся к пуговицам на кофте.
— Ойна погибла. Стала статуей, — произнес он, глотая комок в горле. — А Нестора чем-то усыпили.
— Я вижу. Потом поговорим. Сними что-нибудь с него. Морщась от боли, она собирала одежду и связывала ее в подобие веревки.
— Маловато будет, — пробормотала Риль оглядываясь. — Ладно, помоги мне.
Они вместе закрепили веревку на дверной ручке. Подергали, чтобы убедиться в прочности.
— Сойдет, — заявил Хёльв. — Теперь надо крепко связать скульптору кисти и закинуть его руки мне на шею. — Он показал как. — Тогда я смогу тащить его на спине.
Чародейка посмотрела на него с некоторым сомнением: Ты уверен, что справишься?
— Я постараюсь.
Когда Хёльв выбрался из окна и повис на веревке из шерстяных юбок и панталон, земля показалась ему недостижимой и очень твердой.
— Ристаговы слуги, — пробормотал он, — Надеюсь, ткань на эти портки пошла добротная?
В лицо плотным потоком ударил морозный ветер. Хёльв медленно полз, переступая ногами по стене. Он думал только о следующем шаге — раз, еще раз, еще разок. Шея онемела от тяжести, ныли плечи, спина.
Закрыв глаза, он прислушивался к тяжелому дыханию скульптора у себя за плечом, но тут веревка кончилась. Промерзшая земля больно ударила по ногам, беглецы повалились друг на друга. Нестор вскрикнул, но не проснулся.
В окне показалась Риль, вылезла наружу и скользнула вниз. Следом за ней метнулась какая-то тень, и на плечи чародейки обрушился человек.
— И меня! — отчаянно визжал он, повиснув у нее на шее. — Не бросайте, возьмите! Пожалуйста!
Это был давешний калека
— Сейчас рухну, — сквозь зубы сказала колдунья. — Очень тяжело.
Ее платье промокло от лота, руки дрожали. Она то и дело оскальзывалась. Юродивый жалобно плакал, бормоча что-то невразумительное.
— Пожалуйста, пожалуйста! — время от времени принимался причитать он.
На уровне первого этажа пальцы Риль разжались.
— Ой-ой, — только успел вымолвить Хёльв, глядя, как она с треском обрушилась в кусты, вполголоса выругалась и прихрамывая вышла на дорожку. За ней ковылял калека.
— Все целы? — вполголоса спросила чародейка.
— Вроде бы, — ответил юноша. Он чувствовал, как горят от мороза его полуголые ноги.
— А-а-а, — подтвердил юродивый.
— Нестор?
— Спит, — проговорил Хёльв и повернулся к калеке. Наши друзья у центрального входа. Надо поскорее туда попасть. Раз уж ты с нами — помогай.
Тот посмотрел на Риль, и в его неожиданно ярких голубых глазах мелькнуло понимание. Наклонившись, он бережно поднял спавшего на руки, и Хёльв заметил, что изувеченное тело незнакомца сохранило силу и крепость.
— Бежим, — сказала колдунья, показывая направление. Нас ждут.
На вершине холма было сухо и ветрено, глубокое агатовое небо сверкало ожерельем из крупных звезд. Ночной мороз покалывал кожу тысячью крошечных иголочек, заставлял кутаться в куртки, плотнее завязывать шарфы. Взмыленные лошади жарко дышали, выпуская быстро таявшие облачка пара.
Позади осталось бегство из спящего Убариса, прощание с опечаленным Бауликом и бешеная скачка по заснеженным дорогам. Возле самой точки телепортации дремавший в седле Нестор проснулся и приподнялся в стременах, глядя на смутно темневшие на горизонте башни храма Всемилостивой Амны.
— Что такое, погоня? — встревожился Лэррен.
Хёльв невольно сжал кулаки, всматриваясь в раскинувшиеся у подножия холма поля и перелески, но скульптор покачал головой.
— Я просто… Просто смотрю, — прошептал он.
Угрюмо молчавший Подер вскинул на него глаза. Безымянный калека, ехавший сзади Риль, обеспокоено завертелся, переводя взгляд с одного спутника на другого.
Затаив дыхание, все смотрели на далекий монастырь, будто ожидая какого-то знамения. Текли минуты, но башни оставались черными. Когда звезды скрылись за косматым одеялом облаков и на землю посыпалась сухая белая крошка, чародейка устало махнула рукой, призывая двигаться дальше. С видимым трудом создав проход, она пришпорила игреневого, направляя его вперед.
— Поторопимся, — сказала она и взяла за поводья лошадь Нестора.
«Поторопимся, — мысленно согласился Хёльв, ныряя в резко очерченный, ведущий в пустоту проем. — Хотя куда теперь торопиться?»
Выстроившиеся возле ограды особняка собаки встретили их слаженным воем.
— Почувствовали, — сказал скульптор отворачиваясь.
На пороге их ждал полуодетый Биви. Высоко подняв фонарь, мальчишка вглядывался в лица
