воспитатели, и администрация детских садов далеко не полностью используют их практические возможности. Нельзя сказать, что у нас нет детских дошкольных учреждений, где работа идет нормально. Они есть, и я сам бывал в таких учреждениях, проводил семинары для их сотрудников. Но моя практика психотерапевта и семейного консультанта показывает, что серьезные психические травмы, которые человек проносит через всю свою жизнь, он получает не только в семье, но и в детском саду.
Вообще людей, более увлеченных своей работой, чем воспитатели этих детских садов, я не видел. Будь моя воля, я бы сделал упор во всей воспитательной работе на детский сад, потому что именно здесь легче исправить дефекты семейного воспитания. В некоторых «загнивающих капиталистических странах», есть дошкольные детские учреждения, где воспитателями работают доктора психологии, специально для этого обученные. Но и у «них» мало матерей, которые могут правильно воспитывать своих детей, учитывая и сексуальное воспитание.
К сожалению, как это ни печально, ребенок у нас лучше воспитывается только потому, что в детских садах воспитание в целом поставлено плохо. К вам, мои дорогие читатели, и детским садикам, где вы воспитывались, может быть, это и не имеет никакого отношения. У меня есть еще ряд соображений по поводу воспитания в детских садах, но нам пора вернуться к детской сексуальной жизни. Если оральная и анальная стадии развития сексуальности проходят обычно дома, то фаллическая — в детском садике. Здесь происходит половая идентификация: мальчик осознает себя мальчиком, девочка — девочкой.
Детский сад как группа весьма специфичен. Дети здесь — всегда карьеристы. Они растут, и v всех у них есть свои очень большие планы: стать королем, министром, банкиром, врачом, милиционером и пр. И какую бы должность он вам ни назвал, при внимательном наблюдении за игрой ребенка вы увидите, что меньше чем на первое место он не согласен. Если вы спросите, почему он выбрал именно эту профессию, вы еще раз убедитесь, что я прав. Шофер правит, машина в его руках; милиционер арестовывает, опять все в его руках; учитель всеми командует, от врача все зависят, и т. д. И профессия, которую он выбрал, в его глазах является самой престижной. Как только престиж профессии в его глазах падает, ребенок сразу «меняет» профессию.
Как и положено, планы он сразу претворяет в жизнь, играя ту роль, которую себе избрал. Посмотрите, как ругает куклу девочка, которая решила стать учительницей, и как командует мальчик своими солдатиками в песочнице, превращенной в неприступную крепость. Мы же на все смотрим со своей колокольни и, не задумываясь, можем разрушить его крепость и лишить его победы, которой он добивался несколько часов. И после этого, вы думаете, дети будут любить нас? Не обольщайтесь, дорогие мои читатели, мамы и папы. К сожалению, большинству родителей (с помощью воспитателей) удается разрушить намерения детей, сформировать у них трагический сценарий, и к концу пребывания в детском саду многие дети перестают быть карьеристами, теряют свои цели. В результате формируется малоадаптивный характер, который управляет поведением ребенка и ведет его к росту или вниз, или вбок.
К ней они тоже приступают без особых размышлений, так, как в свое время вели себя наши предки. Правда, она протекает только в соответствии с уровнем их развития. Напомню еще раз, что у детей в период от 3 до 5–6 лет происходит половая идентификация. Они уже знают, чем отличается мальчик от девочки. Их половая жизнь довольно быстро проходит идеаторную и производственную стадию, и они без лишнего кокетства приступают к пресексуальной стадии: дети показывают друг другу свои половые органы, позволяют играть ими партнерам противоположного пола, играют ими сами. Если бы воспитатели детских садов и родители относились к этому спокойно, то постепенно произошел бы переход в латентную стадию. Но, к сожалению, детей, по крайней мере моих подопечных, когда они были детьми, методично преследовали и воспитатели, и родители, объединенные в общий союз, девизом которого было: «Мы все готовы сделать для счастья своих детей, пойдем на любые жертвы, поступимся всеми своими благами… при условии, что они останутся несчастными». К сожалению, последняя часть ими не осознается. Вы мне не верите? Пойдите пару раз вечером в детский сад и поприсутствуйте на таком процессе, как передача детей родителям. Ведь воспитатели только и говорят о недостатках детей, причем повторяют по многу раз одно и то же. Ну чем не фрикции полового акта! То же самое происходит и на родительских собраниях. Дома детей наказывают второй раз за тот же проступок. Но ведь это же беззаконие, за которое и к ответственности не привлечешь. На следующий день он будет вести себя еще хуже, если рано или поздно не научится лицемерию. А свое возьмет, когда сам станет взрослым и будет портить жизнь собственным детям. Когда-то и кому-то надо разорвать этот порочный круг, но, к сожалению, детей продолжают преследовать с каким-то ожесточением, подвергают разнообразным наказаниям. Не хочу их перечислять. Хотя именно эти сексуальные травмы, с моей точки зрения, являются источником последующего невротизма детей, который и ведет потом к самым разнообразным несчастьям: неврозам и психосоматическим заболеваниям, дезадаптивному поведению, алкоголизму, травматизму, преступности и пр. (прочтите мою монографию «Неврозы», изданную в 1992 г.), а вовсе не то, что дети становятся свидетелями сексуальной жизни родителей. В этот момент они просто разочаровываются в родителях, когда убеждаются, что мама и папа делают то, что им запрещают.
Почему же эти формы сексуальной жизни запрещаются и воспитателями и родителями? Здесь действуют защитные психологические механизмы, в частности проекция — взрослые проецируют свою сексуальную жизнь на жизнь детей, не понимая, что это у них пресексуальная стадия переходит в сексуальную. У детей же это никогда не произойдет, сколько бы времени они ни рассматривали или гладили свои или чужие половые органы. Они просто ни физически, ни психологически к этому не подготовлены, но запреты подогревают интерес, и тогда эта стадия затягивается.
Следующая форма сексуальной жизни детей заключается в разыгрывании взрослых ритуалов. «Папа, а ты знаешь, я ведь женился!» — говорит по дороге домой пятилетний сын своему отцу. К счастью, это был один из моих подопечных, который прошел психологическую подготовку.
Между ними состоялась следующая беседа:
П.: Когда же это произошло?
С.: Сегодня, после обеда в беседке.
П.: И как это происходило?
С.: А вот так… (далее идет рассказ о ритуале свадьбы, который он видел: приходы, уходы, поздравления, поцелуи и пр.).
П.: А потом?
С.: Немного полежали в обнимку на скамейке.
П.: А потом?
С.: Вот и все. Теперь, когда нас будут строить в пары, мы всегда будем вместе.
П.: Это просто здорово. Я тебя поздравляю. Теперь ты уже совсем как взрослый и будешь вести себя как взрослый.
Я с этой семьей поддерживаю отношения уже более 20 лет. Их сын уже действительно женат. Понемногу начал зарабатывать еще лет с 10, женился рано, в 18 лет на своей однокласснице. Сейчас ему 25 лет. Он совершенно независим от родителей, но отношения с ними очень хорошие. Свою «женитьбу» в детском саду он не помнит.
Но нередко вместо такого спокойного отношения следуют всевозможные санкции, в лучшем случае насмешки и ирония или рассказ об этом друзьям в присутствии самого ребенка. Однако потребность у детей к сексуальным действиям от всего этого не уменьшается, а усиливается, и удовлетворяется скрытно. Дети привыкают лицемерить, мастурбировать под одеялом, в туалете и т. п.
Послушайте один из рассказов моей подопечной, женщины 34 лет.
«Когда мне было 3 года и я посещала детский сад, то во время тихого часа мне нравилось, когда один из мальчиков снимал с меня трусики и гладил мне половые органы. Однажды нас за этим застали и здорово наказали, потом рассказали маме, а мама продолжила «воспитание» дома. Кликушество, печальные пророчества: 'Если так дело пойдет, то ты станешь…' Я, конечно, не решилась больше делать это открыто. Занималась этим под одеялом. Особенно хорошо стало, когда мне разрешили купаться в ванне одной,
