других колледжей, – и студенты. – Он быстрым взглядом обвел зал, заполненный молодыми людьми. – Сегодня мы собрались, чтобы услышать, как мисс Лора Ван Гилдер объявит, кому присуждена престижная премия Ван Гилдера в области психологии.
По залу пробежал шепот вежливого одобрения. Сэр Вивьен на своем стуле очень громко вздохнул и явно сбил с директора пафос.
– Мисс Ван Гилдер, пожалуйста, – тихо сказал он.
Сидевшие за большим столом вытянули шеи, даже те, чьи предметы, такие как технологии и современные языки, были далеки от психологии. Всегда есть что-то возбуждающее в присуждении большой награды. Почет. Деньги. Слава. В Оксфорде такая премия была равна «Оскару».
Лицо Жюли Нгабе стало еще более непроницаемым.
Доктор Олленбах вдруг перестала катать хлебные крошки вокруг тарелки.
Марта Дойл злорадно улыбнулась, почувствовав общее напряжение.
Сэр Лоуренс осушил свой бокал.
Гидеон пытался не смотреть, как Лора медленно поднимается с места. Но не сумел.
Он привык к тому, что женщины намного ниже его, но ему показалось, что ее голова, если бы они танцевали, оказалась бы на нужном месте у его плеча.
Черт, они никогда не будут танцевать вместе. Он последовал примеру сэра Лоуренса и допил свое вино.
– Благодарю вас, лорд Сент-Джон-Джеймс, – начала Лора слегка охрипшим от долгих разговоров голосом. – Я не стану испытывать ваше терпение. По поручению фонда Ван Гилдера я могу сообщить вам, что премия по психологии за 2001–2004 годы присуждается профессору Гидеону Уэллесу из колледжа Св. Беды.
Сразу же вслед за этим произошло следующее.
Студенты, подобно болельщикам, чья футбольная команда неожиданно выиграла кубок, разразились приветственными криками.
Лицо доктора Нгабе окаменело.
Доктор Олленбах быстро тайком вытерла слезы, покатившиеся по лицу.
А Гидеон не спеша поднялся.
Лора протянула ему руку и смело посмотрела и глаза. Гидеон с плохо скрываемой неохотой ответил на ее рукопожатие.
Лора, скрипнув зубами, мрачно улыбнулась и, приблизившись, шепнула ему на ухо:
– Принимая во внимание то, что я только что наградила вас престижной премией и большими деньгами, вы могли бы выразить хоть какую-то благодарность!
Гидеон улыбнулся. Волчьей улыбкой. И, поднеся ее руку к своим губам, с издевкой поцеловал пальцы. Ноги Лоры мгновенно стали мягкими, как вата.
Глава 4
Через несколько минут директор повел всех обратно в профессорскую, где их ожидали вино, кофе и мятные вафли.
Когда они подошли к дверям, все вежливо пропустили вперед Син-Джана, Лору, Гидеона и других кандидатов.
В холле декан, услышав их шаги, обернулся, вид у него был встревоженный, и он торопливо заговорил:
– О, директор, вы-то мне и нужны. У нас проблема с сигнализацией, – начал он и тут же замолчал, увидев, что тот не один. Он страшно покраснел, поняв, что допустил ошибку, затем кашлянул и натянуто улыбнулся: – Добро пожаловать. Все для вас готово.
Он увидел саркастический взгляд Син-Джана, и после этого для Гидеона наступил неприятный момент, когда ему пришлось открывать обитые зеленым сукном двери и пропускать всех в комнату.
Проходя в профессорскую, все смотрели на центральную витрину, где на почетном месте стоял небольшой серебряный кубок.
Знаменитый Огентайнский кубок. Он казался очень старым, но рисунок на серебре был явно сделан большим мастером.
Когда все наконец прошли в профессорскую, декан смущенно посмотрел на директора:
– Я очень сожалею. Не заметил, что вы не один.
Син-Джан махнул рукой:
– Ничего страшного. Так что случилось с сигнализацией?
– Это заметил охранник, который доставил кубок для мисс Ван Гилдер. Должно быть, где- то произошло замыкание. Я обещал ему, что останусь здесь и буду охранять кубок до вашего прихода.
Син-Джан, нахмурившись, посмотрел на витрину. Он хорошо знал, сколько стоил серебряный кубок пятнадцатого века.
– Вы вызвали людей из службы безопасности? – спросил он.
