Вопреки ее слабой попытке вернуть то самое игриво-сексуальное настроение, только что владевшее ею, в голове громко прозвучал предупреждающий сигнал.
Она еще не могла заставить себя забыть свое первое увлечение. Но зато теперь она знала, что такое настоящая любовь.
Он ничего не хотел от нее, кроме денег. Однако ей повезло, тогда Лору охраняла семья.
И вот теперь Гидеон в наивысшую минуту страсти говорит о деньгах.
Ей это не понравилось. Совсем не понравилось.
– Ты хочешь обойтись без него, полагаю? – бесстрастно спросила она. – Это своего рода проверка? Если я действительно люблю тебя, то выйду за тебя, юридически не защитив свои интересы, потому что мы никогда не разведемся, и зачем беспокоиться об этом? – спросила она с некоторой обидой.
Странное выражение появилось на лице Гидеона. Неожиданно он замер.
– И ты бы так поступила? – тихо спросил он.
Почему-то казалось, что вся его жизнь зависит от ее ответа. Вероятно, потому, что так оно и было.
Лора не спускала с него взгляда, и вся ее жизнь – жизнь с Гидеоном – промелькнула в ее голове.
Как она врезалась своим велосипедом в его «морган» и затем очнулась в больнице и увидела перед собой его лицо.
Их споры.
Их любовь.
Как всего несколько часов назад они вместе чуть не погибли.
Как он полностью изменил ее жизнь.
Когда она впервые очутилась в Оксфорде, она была печальной маленькой принцессой, оплакивающей своего отца и в то же время до абсурда мало знающей реальность окружающей жизни.
Сейчас у нее был человек, которого она могла любить и за которого могла выйти замуж. Иметь с ним детей и состариться с ним. И когда придет время, умереть вместе с ним.
И в обмен за все это он просит всего лишь ее доверия.
Неужели так трудно сделать это?
Все, что было в ее прошлой жизни, убеждало в этом. Насколько ей было известно, все в ее семье заключали браки, обезопасив себя надежными брачными контрактами. Ее богатые друзья поступали точно так же, и это было печальным, но точным отражением образа жизни, который вели серьезные, очень состоятельные люди, всегда готовые поверить, что кто-то собирается их обмануть.
Те же, кто женился на бедных, те, кто женился по любви, или те, кто женился слишком поспешно, чтобы потом пожалеть об этом, были презираемы людьми ее круга.
Но это было в прошлой жизни.
Теперь у нее новая жизнь.
Лора взглянула Гидеону в лицо – его сильное, прекрасное, благородное лицо – и встретила спокойный взгляд синих глаз.
– Да, – услышала она свой голос, – да, я выйду за тебя без брачного контракта. Я выйду за тебя завтра. В хижине. Как ты скажешь, любовь моя.
Гидеон приложил палец к ее губам.
– Довольно, – мягко произнес он. И последний кусочек льда, покрывавшего сердце ледяного истукана, наконец растаял. – А теперь, если позволишь мне вставить слово и сказать то, что я собирался сказать до того, как ты перебила меня. Об этом брачном контракте. Я хочу, чтобы ты составила его. Поговори со своим адвокатом. Что бы вы с ним ни придумали, я подпишу его. Ибо, если это будет зависеть от меня, эта бумага никогда не увидит свет.
Лора изумленно смотрела на Уэллеса, не зная, ударить его или расцеловать.
– Гидеон! – наконец воскликнула она. – Ты мог бы избавить меня от этого копания в душе и сразу так и сказать! – Она бы от радости задушила его. Или залюбила до смерти. – Кроме того, не знаю, нужен ли мне какой-то контракт, – сказала она, сознавая, что говорит как капризный ребенок, но ей было все равно. – А почему же тебе он нужен? – с любопытством спросила она.
– Потому, что у меня нет золотых приисков, – просто сказал он. – Я не хочу, чтобы ты содержала меня, и я мог бы привыкнуть к такому стилю жизни. Я хочу, чтобы мы жили вместе как равные. Партнеры. Ты можешь быть богатым партнером, а я – умным.
Лора улыбнулась:
– Ха, спасибо. Я могу быть красивым партнером, а ты безобразным.
– Я могу стать Нобелевским лауреатом, а ты манекенщицей.
– Я буду первой женщиной-миллиардершей, а ты можешь уйти на покой.
