не осмелится упомянуть об этом. Необходимо немедленно стереть эту заблудшую мысль из сознания, прежде чем демон ощутит ее.
– Меч может стать проблемой, – сказал Кабраксис, – но мои подданные уже приближаются к Тарамису Простолюдину и его отряду. Им не сбежать, и если меч там, мои слуги его достанут.
Чолик подумал и спросил, намеренно повторив слова самого демона:
– Как меч может стать проблемой?
– Это мощное оружие, – сказал Кабраксис. – Кузнец, выковавший его сотни лет назад, пропитал его энергией Света – для борьбы с варварами и темной силой, которой они поклонялись.
Теперь Чолик понял:
– Они поклонялись тебе. Ты был Ледяным Когтем.
– Да. И люди использовали этот меч, чтобы изгнать меня из вашего мира.
– Его можно поднять против тебя снова?
– Сейчас я более могущественен, чем тогда, – ответил Кабраксис. – Хотя я бы предпочел, чтобы меч этот был уничтожен, уничтожен отныне и навсегда, – Демон умолк. – Но присутствие этого второго человека тревожит меня.
– Почему?
– Я просил авгуров показать знамения, касающиеся лорда Даркулана, – сказал демон. – Тогда-то и всплыл этот моряк.
Чолик размышлял. Шпионы, которых он подослал к лорду, уже донесли, что любовнице Даркулана стало лучше и она на пути к полному выздоровлению. Лорд Даркулан посетил ее немедленно после ухода из церкви прошлой ночью.
– Когда ты снова увидел этого человека после порта Таурук?
– Пару секунд назад, – ответил Кабраксис. – Когда призывал вощеров и посылал их в погоню за Тарамисом Простолюдином и его бойцами. Мне пришлось воспользоваться магическим кристаллом, чтобы навести вощеров на запах.
Чолик содрогнулся, представив вощеров. Он всегда считал, что эти создания встречаются только в легендах и мифах.
Если верить рассказам, вощеры представляли собой гремучую смесь трупа женщины, только что убитого волка и ящерицы, из которой рождалась стремительная и лютая химера, обладающая сверхзвериным коварством, почти правильным телосложением и способностью переносить множество повреждений и отращивать новые конечности взамен отрубленных.
– Если ты только сейчас увидел этого моряка, – сказал Чолик, – откуда ты знаешь, что он тот самый, кого показали тебе авгуры?
– Ты не доверяешь моим способностям, Баярд Чолик? – осведомился демон.
– Доверяю, – быстро ответил Чолик, не желая, чтобы холодная ярость Кабраксиса нашла выход. – Я просто удивился, как ты отличил его от воинов Тарамиса Простолюдина.
– Потому что я это могу, – ответил демон. – Как я смог отнять твои года и вернуть тебе молодость.
Чолик вновь посмотрел в пруд, вгляделся в расслабленное лицо молодого человека. Как же он попал сюда, больше чем через год после событий в порту Таурук?
– Я беспокоюсь из-за магии, которая открыла врата, – сказал Кабраксис. – Когда демоны выбираются из Огненной Преисподней, с ними всходят и семена их потенциального падения. Это равновесие, которое должно удерживаться между Светом и Тьмой. Но в то же время ни один из героев Света не может возникнуть, не обладая слабостью, которой можно воспользоваться. И лишь от него зависит, какая склонность победит – к силе или к слабости. Как зависит от демона, выстоит ли он против силы, способной вновь вытеснить его с этого уровня.
– И ты думаешь, что сила предназначена этому человеку, потому что он был в пещере той ночью, когда ты вошел в наш мир через врата?
– Нет. Он не обладает такой силой. И в его душе живет сильное влечение к Тьме. – Демон улыбнулся. – Фактически, если бы мы могли доставить его сюда и убедить должным образом, думаю, он бы обратился и стал служить мне. Слабости в нем не меньше, чем силы. Я чувствую, что сложностей с игрой на его слабости не возникло бы.
– Тогда зачем тревожиться?
– Из-за непосредственного соседства всех вариантов, – ответил демон. – То, что Тарамис Простолюдин обнаружил Гнев Грозы, уже достаточно плохо, но с появлением здесь этого человека, да еще сразу после того, как какой-то обожженный урод покушался на тебя, мне придется тщательно взвесить, насколько угрожающей стала ситуация. Баланс между Светом и Тьмой всегда сохранялся, но где-то вне его есть опасность, которую надо распознать.
Глядя в пруд на покачивающееся и уплывающее изображение, Чолик заметил лоснящиеся фигуры вощеров на горном хребте, тянущемся вокруг маленького домика. Вощеры стояли на двух лапах, выгнутых, точно задние ноги лошади, и горбились, уронив широкие плечи. Их гладкая, туго натянутая кожа меняла цвета так же быстро, как меняет окраску хамелеон, позволяя сливаться с окружением с поразительной легкостью. На плечах топорщились пучки шерсти, шерсть покрывала и головы, огибая маленькие треугольные уши, и зады с безволосыми хвостами, подрагивающими и извивающимися. В пастях у вощеров были огромные клыки.
Церковные колокола звенели, давая сигнал к началу утренней службы.
Чолик стоял, ожидая приказа удалиться и вернуться в церковь.
– Ты контролируешь ситуацию, – сказал он, – Вощеры никого не оставят в живых.
– Возможно. – Кабраксис махнул рукой на лужу. На изображении в воде вощеры начали тайком
