– Ты нужна мне, Джоанна.
Она заморгала, пытаясь сдержать слезы.
– Скажи это еще раз, Гэвин.
– Я хочу тебя… – Он начал медленно двигаться в ее лоне. – Ты нужна мне.
– Говори это, Гэвин, – приказала она, ощущая его глубоко внутри себя.
– Я люблю тебя.
Глава 33
Они лежали в постели Джоанны, тесно прижавшись друг к другу, и Гэвин начал свое повествование первым, рассказав ей о дряхлом священнике, который был близок к смерти из-за проказы, разъевшей его плоть и глазницы, но тем не менее оставался гордым горцем, презирающим жителей равнин. Гэвин сообщил ей, что если бы Этол не поехал с ними, то старик вряд ли соблаговолил бы поведать о страшных истоках проклятия замка Айронкросс. Когда он закончил, Джоанна пересказала ему все, что узнала от Матери о трагическом периоде ее жизни, связанном с Дунканом.
– Да, старый священник знал о том, что Дункан надругался над Матерью. Но я не думаю, что он догадывался о ее тогдашней беременности. – Гэвин отвел прядь волос со лба Джоанны и стал вспоминать слова старика. – Когда Мать исчезла в первый раз, все подумали, что она решила уйти и присоединиться к женщинам в аббатстве. Но когда несколько позже она вернулась, то все обитатели замка стали свидетелями ее унижения. Все они слышали ее мучительные крики, когда она была изнасилована и выброшена во двор.
– Матерь Божья, – прошептала она, перекатываясь на спину и глядя на балдахин над кроватью, – очисти ту кровь, которая течет в моих венах.
– Немедленно прекрати это, Джоанна, – приказал он, поворачивая ее к себе. – Дункан забрал с собой в могилу все свое гнусное естество. Старый капеллан клялся, что, при всех их недостатках, сыновья Дункана всегда были добры к людям, живущим в замке Айронкросс.
Гэвин взял Джоанну за подбородок и, приподняв его, встретился с ней взглядом.
– Но было кое-что еще, что рассказал о Матери священник. Нечто такое, что она совершенно точно тебе не сообщила.
Джоанна пристально смотрела в его глаза.
– Когда Мать вернулась в Айронкросс в последний раз, Маргарет и Аллен были с ней в кухне.
– Но ты ведь не хочешь сказать, что эти двое видели, как насиловали их сестру?
– Это так. Они все видели, – ответил он тихо. – Аллен был тогда еще подростком, а Маргарет, самая младшая из троих, только вышла из младенческого возраста. Ей едва было три-четыре года.
– Но как же он мог сотворить такое? Как мог он быть таким чудовищем?
Гэвин крепко прижал ее к себе.
– Священник сказал, что именно с той ночи Маргарет перестала говорить.
– Ты хочешь сказать, что до этого она была нормальным ребенком?
– Старый капеллан сказал, что до этого она ничем не отличалась от прочих детей, бегавших вокруг замка. Но с того дня, как ее нашли съежившейся и плачущей у стены в кухне, никто больше не слышал, как она говорит.
– Это многое объясняет, – прошептала Джоанна.
– Что ты этим хочешь сказать?
– В тот день, когда я подслушала их разговор в склепе, Мать спросила у Маргарет, как же случилось, что она смогла уйти, когда та так страдала и продолжает мучиться, хотя прошло так много лет. – Джоанна посмотрела на Гэвина. – Так вот что это значило. Она говорила о том, что Маргарет стала свидетельницей жестокости Дункана!
Гэвин кивнул.
– Да. Тогда становится понятно, о чем шла речь.
– Но что было с Алленом? – спросила она. – Как мог он, став взрослым, служить управляющим у Дункана и его сыновей? Ведь присутствие при таком страшном злодеянии должно было испепелить его душу!
– Священник сообщил нам, что мальчик исчез той же ночью. Некоторые полагали, что, возможно, Мать взяла его с собой, хотя и оставила Маргарет. Однако примерно через две недели он вернулся, сильно похудевший, но внешне смирившийся с тем, чему стал свидетелем.
Джоанна положила подбородок на грудь Гэвина и задумчиво посмотрела в сторону панели.
– А священник сказал, где все это время находился Аллен?
– Нет. А где?
– В пещерах возле подземного озера. – Она перевела взгляд на него. – Там на стенах есть рисунки. Должно быть, их сделал ребенок. Поэтому я и предположила…
– Так ты думаешь, что он нашел себе убежище в пещерах?
– Очевидно, что он хорошо знал эти подземелья, – сказала она. – Если бы он убежал в аббатство к Матери, то она никогда не разрешила бы ему вернуться.
Гэвин кивнул.
– Ты проводишь меня туда?
