Лева Ша скалился двумя золотыми зубами; остальные были родными, а два желтых - сверкали. Видать, утром-вечером надраивает пастой.
- Никаких генов не вижу, мальчик, одни маленькие, лопоухие чебурашки. Гены, вон, стоят. По два метра пять уродов. Пропустили одну чебурашку, которая забралась ко мне на третий этаж. Это ж надо! Все, идите все отсюда и не возвращайтесь без денег, заготовленных для покупки цветмета и самого дюралюминиевого народного достояния. Все ясно?
Здоровые удалились следом за Валетовым. Фрол был счастлив, садясь в джип рядом с водителем. Он прекрасно знал психологию крутых: нет ничего хуже, чем когда тебя кидают. Ну не может человек, живя в таком доме, посреди окружающих его халуп и домиков поменьше, быть равнодушным, когда просто вот под носом проворачивается сделочка местными холуями на несколько тысяч долларов. Так не положено. За счет чего же содержать охрану и строить бассейн глубиной целых четыре метра? Между прочим, все надо выкладывать кафелем.
Именно рассуждая подобным образом, Лева Ша и дал разрешение на проведение небольшой операции. С одной стороны, она была спасательной, поскольку вызволяли людей, с другой стороны - местному козлу, майору Лопате, больше неповадно будет заниматься левыми вещами. Он его для чего здесь держит? Для того, чтобы он продавал лодки, которые наворовал с лодочных баз? Нет, не для этого он его прикармливает, а для того, чтобы в поселке был порядок. А вместо того, чтобы этот порядок поддерживать, товарищ майор его со своими сослуживцами нарушает, а это неправильно. Поэтому придется к ним послать для промывания «баскетбольную» команду. Единственное отличие его парней от «баскетболистов» в том, что его ребята успели набрать побольше мяса с салом, и у двоих - животы по паре пудов, пробить которые просто нереально.
Простаков, Резинкин и Мудрецкий сидели в небольшой комнате без окон и с одной-единственной стальной дверью. Под потолком горела лампочка. Голые бетонные стены и газетки под задом - вот вся мебель. Леха откровенно скучал по Валетову:
- Ну где же мелкий ходит. Неужели он за неделю доедет до Чернодырья и успеет еще вернуться с деньгами? Да нет, никогда. Зря ему тысячу дали. Это равносильно тому, что мне ружье в руки дать. Я ведь охотиться начну; прямо вот здесь начну, в дверь постучу, а какой-нибудь там приставленный подежурить товарищ лейтенант заглянет, я прям с него и начну.
- Хорош чепуху молоть, - оборвал Мудрецкий. - Все нормально будет. Фрол туда-сюда смотается, а дальше пусть Стойлохряков со Шпындрюком сами разбираются. А мы здесь ни при чем: нам приказали - мы поехали.
Резинкин закрывал время от времени глаза и пытался дремать:
- Да, Фролу сейчас хорошо с деньгами. Поди пошел, купил себе жратвы и сидит под деревцем, хавает. Может, мясо жарит на костре. Он ведь насчет пожрать очень даже правильный боец. А как вы думаете, товарищ лейтенант? Вот не видели, как он в столовой лопает? Такой маленький, а жрет больше Простакова. Леха даже ему иногда половину своей каши отдает. И куда в него все это проваливается, непонятно. Не, зря так ему много денег дали. Может, мы его не дождемся - взял и домой к себе ломанул. А потом зайдет в военкомат и скажет, что служить он в части не должен, потому как его там видеть не хотят и даже дали денег на дорогу в обратную сторону. Че после этого будет…
- Заткнись, - снова тявкнул Мудрецкий, уже на другого солдата. - У вас в башке всякая херотень вертится. Надо думать о том, как отсюда выбраться.
- Не, - запротестовал Простаков, - недельку надо подождать, а уж потом думать будем. Может, на самом деле не обманули. Валетов деньги привезет, нас выпустят, и мы обратно в Чернодырье вернемся.
Мудрецкий в очередной раз оглядел помещение, очень и очень напоминающее тюремную камеру.
- Это значит, что нам здесь целую неделю тусоваться. Уроды. Хоть бы койки поставили, ведь на бетонном полу недолго и пиелонефрит заработать.
- Пило… чего? - не понял Простаков.
- Почки застудишь, вот чего. Ночью писаться начнешь.
- Я?! - воскликнул Леха. - Да я и не помню, чтоб я ночью-то писался.
- Ну года в два писался, - резонно сообщил Витек. - А в два года ты ничего помнить не можешь, ты еще маленький был.
- Да я вообще никогда под себя не ходил! - все больше распалялся Простаков. - Какой еще пилоедрит! Вы, товарищ лейтенант, лучше таких слов не говорите, а то на самом деле чего-нибудь там подхватим. Вот насморк, например. Я болел пару раз - такая гадость! Голова болит. А вы говорите, пилоедрит. Нет уж, не надо нам пилоедритов!
Мудрецкий покачал головой и уткнулся подбородком в колени.
- Спокойной ночи! - крикнули за дверью, и после этого в камере потух свет.
- Издеваются, - прошептал Резинкин. - Сами сейчас на кроватку, а нам - на голый бетон. Удовольствие.
- Хоть бы пожрать чего дали. Ведь нельзя же так, на пустой желудок, засыпать-то, - ворчал Леха, стремительно погружаясь в сон.
- Утро вечера мудренее, - успокаивал сам себя Юра. - Да только как понять, когда будет утро?
- Организм подскажет, товарищ лейтенант, - бормотал Алексей. - Как в себе бодрость почувствуете, значит, утро.
- Может, с утра покушать принесут, - пискнул Резинкин и провалился в тревожный сон.
Майор Лопата смотрел в холле первого этажа футбол, когда услышал, как разлетается на куски окно рядом с входной дверью. Он вскочил с кресла и кинулся к тумбочке, в которой у него лежало табельное оружие. Но вытащить пистолет из ящика он не успел - здоровый бритоголовый жлоб схватил его и отбросил вместе с тумбочкой, за которую успел зацепиться майор, на середину комнаты.
Вся «баскетбольная» команда, возглавляемая «тренером» Валетовым, залезла в окно коттеджа и окружила майора. Фрол скомандовал борзым псам: «Спокойно!» - и подошел, сверкая гайкой, к майору. Похлопав его по щеке, Валетов спросил наклонившегося дядьку:
- Ты куда пацанов дел?
- Мужики, мужики, да вы че?
Один из бритых поставил тумбочку на ножки и вынул из верхнего ящика пистолет «ТТ».
- Да мы ниче, - спокойно сообщил Фрол. - Вот Лева узнает, что ты такими вещами прямо под его носом занимаешься, и как ты думаешь, что с тобой будет? Ты, вообще, мужик, башкой-то соображаешь? - Фрол постучал кулаком по майорскому лбу. - Я че-то там мозгов-то не обнаруживаю. Ты больше так себя никогда не веди. Где пацаны?
- Неужели господин Шмидт рассердился? - проявил озабоченность майор. - Да не может быть! Да я никогда с господином Шмидтом ни в какие конфликты не вступал.
Два «баскетболиста» с животами подошли к майору, оторвали его от пола и бросили на стену.
- Еще б ты вступал в разногласия, придурок.
Забрав майорское оружие и вытолкнув дядьку на улицу, гоблины засадили его в джип, и вся команда отправилась на пивзавод. Фрол по ходу дела начинал соображать, откуда здесь в поселке появились все эти высокие и красивые дома - народ кормился с пивзавода, принадлежащего как раз Леве Ша.
Мужик Лева, выходило, был нежадный, но любил, чтобы люди не предпринимали никаких попыток заработать самостоятельно, и сейчас, когда черный здоровый внедорожник уносил их от поселка в промзону, Валетов радовался собственной прозорливости и предприимчивости.
Сейчас они подъедут и освободят всех пацанов, и вся эта история закончится. Подумаешь, бабки отойдут Леве, но они же с ним договорились, что после службы Фрол заезжает и забирает свои десять штук. Разве плохо? Неплохо. Можно нормально возвращаться домой.
Джип подъехал к большому ангару, хорошо подсвеченному снизу. Его хорошо было видать издалека, и
