Не все то золото

плюхаясь в рядом с дверью стоящее кресло.

– Будем. Кто вы?

– Я-то? А это имеет значение?

– Да, имеет. По поводу чего вы хотели со мной поговорить?

– По поводу твоего рано ушедшего из жизни друга. Олега.

Я ожидала любой реакции, но только не такой. Миша облегченно вздохнул и даже улыбнулся. А я начала беспокоиться за его душевное здоровье. Какая-то неадекватная реакция у него на смерть друга.

– А я-то думал, вы по другому делу, – вот тут, видимо, до Миши дошел смысл сказанных мною прежде слов, и он нахмурился. – Что вы сказали, Олега больше нет?!

– Да, Миша. Его убили.

– Как убили? – Михаил был ошарашен и смотрел на меня во все глаза.

– Очень просто, – я не уточнила, каким именно способом. – Но одно могу сказать точно – это не несчастный случай. И поэтому мне надо задать вам несколько вопросов.

Миша согласно кивнул поникшей головой.

– Насколько я знаю, Миша, ты хорошо знал Олега, – ответа я не ждала, но Миша все-таки кивнул в знак согласия.

– Ага. Тогда объясни мне, почему ты обрадовался, услышав о смерти друга?

– Вы не поняли. Я обрадовался не его смерти, а тому, что вы пришли не по другому делу.

– Что, кто-то мешает жить и работать честным тарасовским гражданам?

– Есть немного, – честно признался Миша, отчего я подумала о его честности и о том, что с ним можно иметь дело.

– Ладно, это мы пока оставим. А теперь по делу: мне надо знать, где ты был со среды на четверг?

– А почему вы интересуетесь?

– А потому что тот, кто грохнул твоего друга, забрал кое-что очень ценное, принадлежащее мне! Мне, в принципе, плевать, кто его убил, но вещи свои хотелось бы вернуть, – тут я отчаянно кривила душой, но считала, что Мишеньке всю правду знать необязательно.

Булгаков помолчал, потом посмотрел на меня вопросительно.

– А я обязан отвечать на ваши вопросы? – поинтересовался он.

Да, конечно же, не обязан. И взять мне его нечем. Милицией пугать? А если он ни при чем, чего ему бояться? Что же, больше нечем? Разве что...

Вспомнив о самом безотказном способе, я достала из сумочки пятисот рублевую купюру и молча протянула ее Михаилу. Он также молча накрыл ее своей рукой, после чего спокойно сказал:

– У меня был выходной. Мы работаем через день. Я был со своей девушкой.

– С какой?

Михаил молчал. Я несколько удивленно подняла брови, напоминая, что только что заплатила за его откровенность, поэтому несколько удивлена его молчанием.

– Со Светой, – скосив глаза на девушку, сидящую в кресле, признался Михаил.

Я тоже посмотрела на нее. Она сидела совершенно спокойно, создавая ощущение, что ее вообще нет в комнате.

– Вы это подтверждаете? – спросила я у нее.

Света молча кивнула.

Ну, конечно, если она его девушка, то что угодно подтвердит, лишь бы выгородить своего любимого!

– Вы понимаете, что вам это придется повторить в милиции? – спросила я.

– Да, – ответила она. – Я готова это повторить.

– Хорошо, – вздохнула я и обратилась снова к Михаилу:

– В каких отношениях вы были с Олегом?

– Мы дружили с самого детства, и всегда сохраняли хорошие отношения.

– С детства вы с Олегом были вместе, как вы говорите. Но еще была девочка. Где она сейчас?

Мише явно не понравился вопрос про третьего члена их команды, но я неотрывно смотрела на него.

– Это я, – вступила вдруг Света. – С детства мы всегда были втроем: он, я и Миша. А теперь...

Она вдруг закрыла лицо руками и расплакалась, словно до нее только что дошло, что Олега больше нет и не будет, и троица их неизбежно распалась.

Михаил подошел к девушке и погладил ее по голове.

– Света, прекрати рыдать, пожалуйста, – попросил он, и Света быстро вытерла слезы, словно ждала этой просьбы.

– Я сейчас задам вам еще несколько вопросов, а потом вы можете спокойно поплакать, – пообещала я. – Меня интересует вот что: какие отношения были внутри вашей компании? Все-таки интересное сочетание – два парня и одна девушка.

– У нас были абсолютно нормальные отношения, – начал говорить Михаил. – По детству мы просто дружили, даже не задумываясь над тем, что мы с Олегом принадлежим к одному полу, а Света к другому. Потом мы со Светой поняли, что нравимся друг другу...

– А как это воспринял Олег, когда узнал? Не было конфликтов?

– Абсолютно, – покачала головой Светлана и добавила с улыбкой не то сожаления, не то спокойствия:

– Он не был в меня влюблен...

– И вы продолжали дружить?

– Да. Но только, конечно, встречались не так часто, как в детстве, сами понимаете.

– Конечно. А теперь скажите, где вы были со среды на четверг? – ну и нудная же у милиции работа – задавать одни и те же вопросы куче свидетелей.

– Мы были с Мишей у него дома, – нисколько не думая, произнесла Света.

– А вы знаете, где был Олег? – обратилась я к ним обоим.

– Нет, он никогда не отчитывался, куда идет, – проговорил Миша.

– Расскажите, что вы делали в четверг в первой половине дня? – попросила я.

За двоих ответила Светлана.

– Мы проспали до обеда.

– Понятно, что Миша работает по ночам и может себе позволить спать до обеда. А где работаете вы?

– В спорт-клубе тренером. У меня свое расписание, в четверг я должна была выйти на работу к пятнадцати тридцати. Так что я тоже могла спать до обеда, не беспокоясь.

Так вот откуда я ее знаю. На каких-нибудь соревнованиях встречались, наверное.

– Спасибо Вам за помощь, у меня пока больше нет вопросов, – я встала, чтобы уйти.

– Простите, а как вас зовут? – поинтересовалась Светлана.

Проснулась, девочка.

– Полина Андреевна, – отрекомендовалась я и заспешила к двери. – Я знаю, где выход. До свидания.

«Нехорошо подслушивать!», – учила меня в детстве бабушка. Но я была непослушным ребенком. С годами это больше сказывается. И я склонилась к двери, стараясь услышать, о чем за ней говорят. А услышала я очень интересные вещи: Света ругала Мишу за то, что он открыл мне дверь и начал разговоры разговаривать, рассказал про нее, называла его недоумком, олухом и всякими другими нецензурными выражениями.

Да, что-то тут не так. С чего бы это ей так беспокоиться. Ну, узнала бы я и так, кто она такая, без помощи Михаила.

Постояв еще немного в такой неудобной позе, я наконец разогнула свою бедную спину и подумала очень умную мысль: «Хватит на сегодня приключений. Пора домой».

Принимая дома ванну, я, то есть, одно мое Я мечтало, что Овсянников забудет мой адрес или останется подольше на работе, а я спокойно лягу спать и отосплюсь после тяжелого трудового дня.

Другое Я явно противоречило первому: оно хотело, чтобы Жорочка непременно прибежал. Можно...