расспрашивал меня про героев рассказа, значит, он знает всё! Всё! И нужно бежать сдаваться. Или скрываться, твердила она, но лучше сдаваться! Тогда, якобы меньше дадут. Я не хотел её убивать, но... пришлось. Крыс, которые бегут с корабля нужно пристреливать. Я прекрасно знал, что после разговоров со мной она бежит курить в туалет. Стреляю я хорошо. Это единственное, что я делаю хорошо ещё с армии. Но никто, никогда не сможет этого доказать.
– Кон-тракт! – пропела Эльза, встала и закружилась по комнате, прижимая к груди журнал. Кажется, она не слышала ни слова из того, что сказал Крылов.
Профессор вдруг почему-то рьяно начал чесать протез.
– А потом вы решили избавиться от меня, – сказал Виталя Крылову с усмешкой.
– Конечно, – усмехнулся в ответ тот, – кому же понравится такое быдловатое сокровище, которое ходит за тобой по пятам? Этот дурацкий танк с бабочками, который собрал профессор, я заметил ещё у парикмахерской, когда выходил от Яны. И понял, что ты с соседом моим душевно поговорил, раз разъезжаешь на его машине. Понял, что ты следил за мной. Это, кстати, сильно ускорило кончину Яны Геннадьевны. Но я и подумать не мог, что этот размалёванный драндулет окажется пуленепробиваемым!
– Вань, – обратился Виталя к профессору, который продолжал чесать свой протез. Видимо, у всех на почве потрясения приключились маленькие помешательства: Эльза танцевала в обнимку с журналом, профессора беспокоил зуд в деревянной ноге, с Крыловым случился необъяснимый приступ откровения. – Вань, ты представляешь, я такой идиот! Ведь этот Крылов, когда я разговаривал с ним в первый раз сам сказал мне, что остановился в гостинице «Северной», а когда назначал мне встречу потом, то приказал приехать в гостинице «Капитан Грант»! Я лопухнулся и не заметил этого несовпадения! До меня это дошло только тогда, когда Эльза в разговоре по телефону сказала мне, что остановилась в той же гостинице, что и Крылов – в «Северной»! Тут меня озарение, словно молнией шибануло! Я понял, кто стрелял в меня на стоянке у «Капитана Гранта»! А я-то думал, что и с ним неведомый убийца расправился, узнав, что он хочет мне рассказать что-то важное. Кстати, где вы жили всё это время, господин Крылов? Ни в «Северной», ни в «Капитане Гранте» вас не было, я узнавал!
– Квартиру снимал, – усмехнулся Андрей Андреевич. – Я действительно неважно чувствовал себя в этом доме и решил, пока со смерти Ады не пройдёт сорок дней, здесь не ночевать. Пару раз, когда я здесь находился, мне привиделась Ада в белом саване. Она ходила по коридору, подвывала, и что-то искала. Тетрадь, наверное...
– Конт-ракт! – пропела Эльза, кружась. – Ко-о-онт-раа-акт!
Витале надоела вся эта катавасия, он поймал Эльзу за плечи и усадил на стул.
– Это чёвт знает фто! – профессор задрал штанину и стал рассматривать свой протез. – Впечатвение, фто меня в девевяшку комав укусив!
– Папа, да вставьте же челюсть! – отмерла, наконец, Эльза.
– Это нервное, – неожиданно проявил участие в проблеме Крылов.
– Слушайте, – с неподдельным интересом спросил у него Виталя, – а где вы микроавтобус-то взяли, на котором меня торпедировали?
– Угнал, – пожал плечами Крылов. – Он там давно на стоянке стоял – без сигнализации, заброшенный. Я из-за него сначала в тебя стрелял, а потом, когда ты на своём танке рванул, я его вскрыл, завёл, и ... за тобой. Второе, что я хорошо умею делать, после умения стрелять, это обращаться с машинами.
Виталя присел в кресло напротив Крылова. Всё это стало напоминать ему тёплую дружескую беседу. Ему даже захотелось снять в Крылова верёвки и предложить чая.
– А в ресторан «Джокер» ты чего припёрся буянить? – с любопытством поинтересовался у Витали Крылов.
– Хотел, чтобы вы заметили меня, Андрей Андреич, и снова попытались убить. Мне нужно было удостовериться, что я не ошибся, подозревая вас.
– Эх, жалко, народу там было чересчур много, прицелиться было трудно, и я не попал! А уж когда ты по сцене начал скакать со старухами, я и вовсе эту затею оставил! Но, слышь, парень, ты никогда, ни-ког-да ничего не докажешь! Я получу страховку, а слава, хрен с ней, со славой! Эльза права, не нужна такая известность. И без гонораров я проживу. Пусть подавится своим сраным контрактом!
– Нет, ну впечатвение такое, что комавик меня укусив! – заорал громко профессор.
В коридоре неожиданно послышался шум, дверь гостиной открылась и в комнату ввалился широкоплечий приземистый тип с буйно-рыжей наикудрявейшей шевелюрой, в свитере, на котором была вышита рогатая оленья морда.
Больше всего Виталю поразила именно эта морда. Разве нормальный мужик согласится носить на себе рога, пусть даже вышитые?..
Эльза почему-то не завизжала. Она сидела на своём стульчике, который по всей вероятности перестал исполнять функции сковородки и, счастливо улыбаясь, укачивала журнал.
Пейзаж под луной
– Митяй, чёвт кудватый, – возмущённо сказал профессор, обращаясь к лохматому типу, – я квичу, квичу: «Комавик меня укусив!», а ты всё не появляешься! Ну ведь догововились же!
– Эх, грёбаный котелок, Ваньша! Я думал, мы с тобой посидим, винца в летней кухне попьём, в шахматы поиграем, а тут – работы невпроворот!
– Ну догововились же, Мить! Двузья, позвольте пведставить вам – мой лучший двуг, Дмитвий Алексеич Есвсеев, подповковник мивиции, убойный отдел!
– Эх, грёбаный котелок! – вздохнул подполковник милиции и почесал оленью морду на своём животе.
– Вань, что ж ты мне ничего не сказал! – возмутился Виталя. – Почему не предупредил, что друга своего на подмогу позвал?!
– Вить, ну я же товком не знав, что здесь будет! Пвосто попвосил двуга подстваховать, подслушать в ковидове, что тут будет, и вмешаться только на условный сигнав! Пвости меня, Вить!
– Так вот кто на чердаке чихал! – догадался Гранкин.
– Ну пвости!
– Здрасьте, дядя Митяй! Вот уж не знала, что вы подполковник милиции, – сказала Эльза.
– Вы ничего не докажете! – заорал Крылов и забился в своих верёвках, как рыба в сети.
– А я всё записал. У меня диктофон! – Виталя потряс у Крылова под носом своим мобильным. – Что не ожидали, что деревенский урод умеет пользоваться техникой? У меня и прежние все разговоры записаны, и фотки кое-какие имеются. Правда... лицензии у меня нет, это правда, дядя Митяй, э-э... гражданин подполковник!
– Контракт! – прошептала Эльза и блаженно закрыла глаза.
– Эх, грёбаный котелок!
– Кого тут комарики покусали? – раздался в коридоре весёлый голос и в гостиную впорхнула Маргарита в шёлковой, голубой, роскошной пижаме. Она весело оглядела присутствующих.
– О, и грёбаный котелок здесь! – Она похлопала дядю Митяя по оленьей морде на животе.
– Мавгавита! Ты как тут оказавась?! – Иван Терентьевич удивился так, будто увидел пришельца с другой планеты.
– Как, как! Вы ж по крыше, черти, топчитесь, спать не даёте! Я терпела, терпела и... извини, Вань, проделал тот же путь, что и вы все тут – кладовка, чердак, кладовка, гостиная. Ну, постояла немножко в коридоре тёмном, послушала, о чём вы тут разговоры ведёте. И вот я здесь! – Она широко раскинула руки. – Извините за внешний вид!
Виталя вдруг заподозрил, что в этом её появлении в неглиже есть некий элемент «секс-атаки». Потому что, несмотря на пижаму, Маргарита была аккуратно причёсана и накрашена.
– Эх, грёбаный котелок, может, хоть чаем напоите? А то работы невпроворот! Возись теперь тут с этим убивцем недоделанным! Ни посидеть! Ни поговорить! Ни в шахматы поиграть!
– И посидим, и погововим! – возразил профессор. – Мавгавита, овганизуй чай!
– Эльза! Иди на кухню, ты лучше знаешь, где здесь что лежит, – распорядилась Маргарита. – Ваня, вставь челюсти, а то я чувствую себя пожилой женой пожилого учёного!
Эльза, прижав к груди «глянец», вышла из комнаты.
