особняка, Гурген сказал:
– Не сильно удивляйся, когда подъедем. Дом претерпел некоторые изменения…
Андрей недоуменно посмотрел на брата и пробормотал:
– Я же сам тебе говорил, что его Кара отреставрировала…
– А теперь посмотри, что с ним стало.
Андрей пригляделся к громаде особняка. Вроде бы все, как и раньше. Высокое крыльцо, башенка, галерея, полукруглые окна… Стоп! В окнах нет стекол! Они пусты, а вместо белоснежных рам их обрамляют неровные разводы черноты. А что случилось с крышей? Еще неделю назад покрытая отличной черепицей, она обвалилась, а на тех участках, где уцелела, покрыта копотью…
– Что тут произошло? – поразился Андрей. – Такое ощущение, что дом взорвали…
– Так и есть.
– Но кому это понадобилось?
– Взорвался газовый баллон. Шланг был плохо подсоединен, и электропроводку сделали отвратительно. Что-то там замкнуло. Искра попала на баллон с газом. Рвануло так, что во всех домах Веселого поселка окна задрожали!
– Смотри, а барсы целы, – с улыбкой сказал Андрей. – Ничего им не сделалось…
– И башня не пострадала. До нее взрывная волна не дошла.
– Давай заберемся на нее. Оттуда удивительный вид на горы. Каре он всегда нравился…
Они вошли в дом, преодолели изуродованный взрывом холл, миновали коридор, ступили на территории башни. Раньше все домашние заходили в нее со второго этажа, там была специальная дверка, но теперь безопаснее было подниматься снизу, по винтовой лестнице.
Покрепче обхватив урну с прахом, Андрей взялся свободной рукой за перила и начал подъем. Гурген, тяжко вздохнув, поплелся следом.
Когда все ступеньки оказались позади, братья вышли на открытую площадку башни. Тут же в лицо ударил порыв ветра, потянуло горной прохладой. Гурген, всю жизнь боявшийся высоты, схватился за поручень и замер, а Андрей бесстрашно подошел к краю и с восторгом стал рассматривать знакомый пейзаж.
– Гроза собирается, – сказал он, налюбовавшись на заснеженные пики. – Небо потемнело, и пахнет дождем…
– Приступай, а? У меня голова кружится…
Андрей кивнул и начал откручивать крышку.
– Встань с подветренной стороны, – посоветовал Гурген, когда урна была открыта. – А то все нам в физиономии полетит! Я сомневаюсь, что Каре после смерти хотелось бы осесть на моих усах…
Выбрав нужное место, Андрей встал у края балкона. Перевернул урну. И начал медленно, небольшими порциями, высыпать прах. Ветер тут же подхватывал легкий серый порошок, кружил, баюкал его и уносил прочь. Минуты не прошло, как то, что было когда-то Карой, растворилось в горном воздухе.
Когда Андрей закончил, Гурген незаметно вытер слезы волосатой рукой и сделал робкий шаг к краю. Он хотел видеть место, над которым его Кара (про себя он всегда называл ее «Моя Кара»!) нашла свой последний приют.
– Странно, – подал голос Андрей. – А гроза как будто прошла стороной. Смотри, тучи ушли и сыростью уже не пахнет…
Гурген тоже заметил это. Пахло не дождем, а диким жасмином, зацветшим в мае.
Аккорд третий
Лето 200… г. Адлер. Каролина
Каролина припарковала «Опель» у ворот своего дома. Вышла из машины и устало побрела к калитке. Весь день она моталась по городу, пытаясь найти Андрея, но безрезультатно. Сначала она побывала в «Готике», но там ни его, ни Гургена не оказалось (даже «Мерседеса» на стоянке не было), потом на всякий случай сгоняла в «Форточку», съездила в аэропорт, покрутилась возле особняка Хана. После этого она просто каталась по Адлеру в надежде наткнуться на Андрея, и звонила, звонила ему на мобильный, слыша каждый раз одно и то же: «Абонент не отвечает или временно недоступен!»
Недоступен! Для нее этот абонент скоро будет недоступен не временно, а постоянно!
Андрей уезжает! Со дня на день. Конкретной даты Каролина не знала… К сожалению. Иначе подкараулила бы его в аэропорту и сказала все, что хотела.
Да, она решилась! Решилась признаться в любви… Дурной пример Татьяны Лариной и собственный неудачный опыт ничему ее не научили. Она не могла больше сдерживаться – ей казалось, что еще день, и она лопнет от невысказанной любви. Ей необходимо было излить ее на Андрея. Поделиться с ним своим огромным, слишком большим для одного человека чувством…
– А к тебе тут приходили! – услышала Каролина громкий голос Мишки Ашкаряна. – Тот высокий парень в белом…
– В белом? – тупо переспросила Каро.
– Ну да… Тот, что у тебя как-то ночевал…
– Когда он приходил?
– Часов в пять. Или чуть позже…
Каролина бросила взгляд на часы – десять минут девятого. Выходит, прошло три часа. И все эти часы она, как дура, утюжила улицу Ленина (ту улицу, где впервые ЕГО увидела!), высматривая в толпе прохожих знакомый силуэт, вместо того чтобы мчаться домой, где у чуть покосившихся синих ворот ждал ее Андрей…
– Он подергал ворота, – объяснял Мишка. – Постучал. Покричал. Я вышел и сказал ему, что ты с самого утра уехала и наверняка скоро будешь… Я даже пригласил его к нам, чтобы он подождал…
– А он?
– Отказался. Сказал, спешит…
– Че-е-рт, – простонала Каролина. – Как же так?
– Но ты не волнуйся, он тебе письмо оставил…
– Письмо?
– Ага. В конвертике.
– Ну так давай скорее! – Каро от нетерпения затопала ногой. – Что ты как неживой!
– Даю, – обиженно буркнул Мишка и передал через забор конверт.
Каролина рванула край. Заглянула внутрь. В конверте лежала записка и небольшой (размером с аудиокассету, только у€же) бумажный сверток. Первым делом Каролина достала записку. В ней было написано следующее:
«Приходил попрощаться, но не застал тебя. Очень жаль. Хотелось многое сказать…
В конверте ты найдешь пластиковую карту и бумагу с шифром. Деньги, лежащие на счете, твои. Это тебе от сестры. Каким-то образом Даша умудрилась передать карту Марианне, она мне, а я тебе.
Ну вот и все. Прощай, Каролина… Или нет, до свидания! Если захочешь сказать мне пару напутственных слов, приезжай в аэропорт. Самолет в 20.15. Еще раз до свидания! Надеюсь, скорого… Часа через три.
Целую, Андрей».
– Целую, Андрей! – вслух прочитала Каролина, еще раз пробежав глазами по последней строчке. – Он меня целует! Целует… Боже ты мой!
Несколько секунд она видела только это – «Целую, Андрей», но тут взгляд ее переместился на предпоследний абзац, и она прочла: «Самолет в 20.15».
Ого, да это скоро! Очень скоро…
Каролина поднесла руку с часами к глазам. На электронном табло горели цифры «20.15».
Каро выронила конверт. Он упал, и из него на землю вывалилась завернутая в бумагу пластиковая карта. Каролина этого не заметила – она стояла с запрокинутой головой и побелевшими от слез глазами смотрела на пролетающий над городом самолет.
Эпилог
Адлер. Весна 200… г. Андрей
Знакомый забор он увидел издали. Только теперь тот был не синим, а зеленым, под цвет новой черепицы. Андрей подошел к нему, стукнул кулаком по железной поверхности, но тут заметил, что калитка
