Свет не включали. Саша прижал девушку к стене и, продолжая целовать, жадно стал ощупывать ее тело. Вот его руки соскользнули с плеч Лайзы, сдавили талию, спустились ниже… Мир плыл перед глазами девушки. Отвечая на ласки, она стала извиваться, чувственно прижимаясь к Белову. Иной раз из ее груди вырывался легкий стон.
Саша вытянул из юбки Лайзы блузку, начал расстегивать ее, задержался на слишком тугой петле, и девушка замерла, полная томления, дожидаясь, когда он справится с пуговицей. Но вот, наконец, пуговица поддалась, и Лайза сама уже змейкой выскользнула из блузки. Саша удвоил напор. С неведомой ему конструкцией застежки кружевного бюстгальтера он возиться не стал. Просто спустил лямки, обнажив грудь.
При кажущейся худобе и некой угловатости у девушки были прекрасные формы. Два упругих холмика, увенчанные спелыми вишнями-вершинами, коснулись груди Саши, вызвав у него дрожь и легкий спазм внизу живота. Он оторвался от губ девушки, лаская губами кожу, спустился к ложбинке между холмиками, прошелся по ней языком, поднялся к вершине и, наконец, впился в мягкий сочный сосок. Саша стал нежно мять его губами, ласкать языком с упоением, ощущая, как он начинает разбухать и твердеть.
Лайза стояла, прижавшись спиной к стене, слегка согнув и расставив ноги. Она стала снимать с Белова рубашку, он помог ей, торопливо, даже не расстегнув всех пуговиц, стащил ее через голову, бросил на пол. И тут же его рука скользнула к внутренней поверхности бедра девушки, прошлась по ней вверх к лоскутку трусиков. У Лайзы перехватило дыхание, и она издала стон. А Саша, сдвинув узкую полоску трусиков, уже ласкал гладко выбритый лобок девушки. Все чувства и ощущения Лайзы вдруг сконцентрировались там внизу, где блуждала рука Белова.
Больше она не могла сдерживаться. Расстегнула ремень, приспустила джинсы Саши… Он тоже застонал, приподнял Лайзу снизу за бедра, приподнял и, прижав к стене, вошел в нее. Это был самый сумасшедший секс, который когда-либо в своей жизни испытывали Саша и Лайза. Они стонали, говорили бессмысленные слова и двигались, двигались в одном ритме, то быстрее, то медленнее, рывками, толчками, иногда не попадая в такт, но, тем не менее, слаженно, будто единый, хорошо отлаженный двухчастный организм…
Потом, когда первый порыв страсти прошел, Белов сорвал сначала с Лайзы, потом с себя остатки одежды и отнес девушку на руках к кровати. Здесь сумасшедшие гонки продолжились.
А на следующий день Лайза улетела вместе с Беловым и Штернгартом в Аризону…
Шмидт вышел из автомобиля и направился к проходной интерната. Вчера вечером ему позвонила директор. Она разыскивала Ивана и рассчитывала, что Дмитрию что-либо известно об исчезновении мальчика. Сегодня утром Шмидт сам позвонил в интернат. Парень так и не нашелся. Дмитрию сообщили, что в интернате работает полиция и ему неплохо было бы приехать и дать кое-какие показания.
Знакомый Шмидту по предыдущим посещениям интерната привратник вышел из-за застекленной перегородки проходной и приветствовал посетителя. Он уже знал о случившемся, а потому соответственно ситуации вел себя с ним подчеркнуто вежливо и предупредительно.
— Да, сэр! Слушаю вас, сэр! — изрек смахивающий на швейцара в ресторане немолодой мужчина с пышными усами еще до того, как Шмидт задал вопрос.
— Вы вчера дежурили в интернате? — спросил Дмитрий, притормозив в проходной.
— Нет, сэр, — изогнулся привратник в услужливой позе. — Вчера была смена Бриана. Ему что-нибудь передать?
— Я хотел бы с ним сам переговорить, — откликнулся Шмидт. — Где я могу его найти?
Привратник подсказал адрес Бриана, и Дмитрий, поблагодарив мужчину, прошел на территорию интерната.
Миссис Уинстон встретила Шмидта с трагическим выражением лица, и в ответ на приветствие печально покачала головой.
— Добрый день, сэр, прошу вас, присаживайтесь, — и, когда Дмитрий опустился на стул, оправдываясь, заговорила: — О, это печальный случай, сэр, и он накладывает пятно на репутацию нашего учебного заведения. Мы сделаем все, что в наших силах, чтобы разыскать мальчика. Но и вы должны помочь нам в поисках. Скажите, не говорил ли вам Иван, что собирается с кем-либо уехать?
— Нет, — удивился Шмидт. — А в чем дело?
— Видите ли, сэр, — замялась директор, очевидно, прикидывая в уме, стоит ли посвящать Дмитрия во все обстоятельства дела, решила — раз он близкий знакомый родителей мальчика — стоит и продолжила: — Вчера утром в школу приходил мужчина лет тридцати пяти. Он представился знакомым отца мальчика и повидался с Иваном. А в пять часов вечера Белов ушел из интерната и не вернулся. Исчезновение Ивана мы связываем с посещением школы этим мужчиной.
— Как его звали? — быстро спросил Шмидт.
— Эдлин. Леонид Эдлин. Он выдавал себя за англичанина, однако его акцент говорил, что он иностранец. Мне показалось, что он был русским.
— Вы проверили его документы?
На лице миссис Уинстон появилась виноватая улыбка.
— Увы, нет, сэр. Это моя оплошность. Впредь у всех посетителей мы обязательно будем проверять документы.
«Она видела, что тип подозрительный, однако позволила ему встретиться с парнем», — возмутился в душе Шмидт, однако вслух претензий высказывать не стал. Что толку, все равно ничего не исправишь.
— Как он выглядел? — задал очередной вопрос Дмитрий и, чтобы оправдать свой чрезмерный интерес к подозрительной личности, заявил: — Я хорошо знаю круг знакомых родителей Ивана. Возможно, ваше описание подойдет под одного из них.
С понимающим видом миссис Уинстон кивнула.
— Он низкий и плотный. У него короткий прямой нос и шкиперская бородка. Вид вызывает доверие, одет очень солидно. Глаз не видела, он был в очках. Одет в тройку от Диора, белую рубашку и галстук.
Шмидт несколько мгновений раздумывал, прикидывая, кто из окружения Саши или Ольги мог подойти под это описание, однако подходящей кандидатуры не нашел.
— Нет, к сожалению, не знаю, — произнес он. — Скажите, а Иван взял с собой какие-либо вещи?
— Только скрипку.
Шмидт уставился в какую-то одному ему видимую точку в пространстве, что-то прикидывая в уме, затем, будто разговаривая сам с собой, произнес:
— В скрипке заключается весь смысл жизни Ивана. Раз он ее с собой взял, значит, не собирался возвращаться в интернат. — Дмитрий взглянул на директора. — Мне пора, миссис Уинстон. Будем держать друг друга в курсе событий.
— Минуточку, сэр! — директор взяла со стола визитку и протянула Шмидту. — Полицейские вас не дождались. Они просили вас заглянуть в участок. Адрес, куда вам следует прийти, и фамилия инспектора на визитной карточке.
Шмидт взял незатейливо оформленный картонный прямоугольник, сунул в карман и поднялся.
— Всего доброго, миссис Уинстон.
Выйдя из интерната, Шмидт отправился на поиски Бриана. Тот жил через улицу от интерната в небольшом частном доме. Выйдя на зов во двор, седовласый мужчина лет шестидесяти узнал частенько приходившего к одному из воспитанников интерната человека и пригласил его войти в дом, однако Шмидт от приглашения отказался, сославшись на нехватку времени.
Он попросил привратника ответить на несколько вопросов, касающихся исчезновения Ивана. Привратник согласился. Между ними состоялась непродолжительная беседа. Однако ничего нового к уже сказанному миссис Уинстон он добавить не мог. Разве что одно — Леонид Эдлин приехал на черном лимузине, да, а мальчик, в пять часов вечера, выйдя со скрипкой из интерната, направился в угол сада.
Поблагодарив привратника за информацию, Шмидт распрощался.
Он объехал на автомобиле интернат, заехал в лес, больше похожий на парк, и обследовал его. Он оказался небольшим, с заросшими, порой непроходимыми аллейками. Узкая заброшенная дорога делила его на две части. Сюда, по-видимому, выйдя из интерната, и направился Иван. Шмидт проехал в конец леса и
