– На эти маленькие, как ты их называешь, интеллектуальные игры сейчас вся надежда. – Холб-рук снова повернулся к Пенелопе. – Тебе не удалось запомнить, что они декламировали, когда обмазывали Диона кровью?
Она покачала головой.
– Ни слова.
– Это очень плохо. Если бы ты уловила хоть что-нибудь, нам бы, вероятно, удалось повернуть процесс в обратную сторону. Но поскольку это так… – Его голос осекся.
– А убить его можно? – спросил Кевин.
Пенелопа посмотрела на Кевина.
– Убить? – произнесла она, повысив голос.
Кевин посмотрел в сторону, избегая встречаться с ней взглядом.
– Так можно или нельзя?
Учитель медленно кивнул:
– Я полагаю, да. Правда, на сто процентов в этом не уверен. Думаю, что мы должны быть благодарны судьбе, что первый бог, который возродился, это бог из плоти и крови. Это существенно повышает наши шансы. Ведь Дионис – сезонный бог. Подобно другим богам сельскохозяйственных культур, он живет, подчиняясь смене времен года. Он пробуждается с первым цветением винограда, а потом, как и виноград, вянет, сохнет и, наконец, умирает. А в следующий сезон возрождается опять.
– В таком случае он должен умереть очень скоро, – сказал Кевин. – В этом году сезон, можно сказать, уже закончился. – Он глянул на Пенелопу, ища подтверждения, но она на него не смотрела.
– Может быть, нет.
Холбрук прошел в противоположный конец подвала, где между двумя внушительными стопками книг стоял стакан от напитка «Макдоналдса», наполненный наполовину водой, в которой стояла веточка. Он принес стакан и показал на зеленый отросток сбоку коричневой веточки:
– Посмотрите сюда. Что вы видите?
Кевин пожал плечами:
– Почку?
– Правильно. Это виноград винных сортов. Он цветет. Сейчас, поздней осенью. Знаешь, что это означает?
Кевин покачал головой.
– То, что в результате возрождения Диониса изменились циклы. – Он поставил стакан на стол. – Я не имею представления, насколько широко распространился этот феномен, существует ли он только здесь, в этой долине, или уже повсюду, но винограду полагается сейчас вянуть и возрождаться весной. – Он остановился, вперился на некоторое время невидящим взглядом в пространство, а затем снова принялся что-то писать в тетради. – Надо же, никогда не думал об этом раньше. Дионис и Шива.
– Что?
– Шива – индийский бог разрушения и возрождения. У Шивы с Дионисом есть много общего. Может быть, это один и тот же бог, только имена у него разные.
– Да кому это нужно? – сказал Кевин. – Ведь мы пришли к вам за помощью.
Пенелопа откашлялась. Когда она заговорила, ее голос звучал тише, чем прежде.
– А каким способом он умирает? – спросила она.
Холбрук посмотрел на нее.
– Он бывает разорван на части.
– О Боже!
– А возможно ли как-нибудь ускорить течение сезона? – предположил Кевин. – И раз он умрет, может быть, его фанаты…
– Как ты можешь так об этом говорить? – взорвалась Пенелопа. – Ведь это же Дион. Твой друг.
– Это не Дион, – ответил Кевин. – Дион мертв.
– Нет, он не умер. Он сидит в нем. И пытается выбраться.
Кевин покачал головой, смиряясь.
– К тому же это, наверное, не имеет никакого значения. Даже если мы его убьем, в следующем сезоне он все равно возродится.
– Но ведь он умрет. Вот что главное. Дионис, возможно, и возродится, но Дион нет. Если мы убьем его сейчас, мы убьем Диона.
Холбрук закрыл свою тетрадь.
– Вы правы. Вы оба правы. Диониса, как, впрочем, и всякого бога, убить вообще невозможно. Это можно проделать только с формой, в которую он облечен. В данном случае с телом Диона. Но если в течение тысячелетий он пребывал в спячке, то, видимо, его можно снова погрузить в это состояние.
– Как? – спросил Кевин.
– Пока не знаю. Но все эти столетия Дионис пребывал как бы в оболочке семени, которое ожидало пересадки в благодатную почву. И этой почвой оказался Дион. Если мы уничтожим эту оболочку, пройдут,
