Там, с той стороны двери, были люди, и они хотели войти.
Пенелопа застыла на месте, затаив дыхание. Из спальни не доносилось ни звука, мужчины спали. Она знала, что нужно возвратиться назад, разбудить их всех, но подумала, что Холбрук вначале откроет огонь, а уже после поинтересуется, кто там, и решила посмотреть сама. Может быть, эти люди ищут спасения от безумцев? Возможно, это жертвы, а не насильники?
В
Ее глаза начали привыкать к темноте, и она медленно двинулась по направлению к гостиной. Она знала, что поступает глупо. Это было то, что ее всегда раздражало в фильмах ужасов, – идиотизм поведения персонажей, когда они, например, отправлялись на поиски монстров одни, без всякой помощи. И хотя разум подсказывал ей: так поступать глупо, – но все равно то, что она сейчас делала, казалось ей нормальным и естественным.
Потому что – и она это осознавала – смех этот звал и притягивал ее. Это должно было бы Пенелопу тревожить, но никакого беспокойства не было. Она испугалась, она была в ужасе, но это ее почему-то не волновало.
Девушка прошла в гостиную. Здесь смех звучал громче. Она понимала, что в дверь одновременно стучали несколько рук, и шум этот вызывал мурашки по коже. Гостиная была погружена во мрак, и Пенелопа различала только неясные контуры мебели. Бездумно, почти против своей воли, она прошла по ковру к двери.
Почему же мужчины не просыпаются? Не слышат, что ли?
Она подумала, не закричать ли, но не сделала этого. Она подумала, не взять ли дробовик, который стоял рядом с дверью, но не сделала и этого.
Она открыла первый засов.
У нее даже не было времени среагировать.
Мать Шейла сильно ударила ее в живот, а мать Дженин схватила за волосы и заткнула ей рот кулаком. Ее протащили через дверь, затем по подъездной дорожке к тому месту, где их ожидала мать Маргарет рядом с ярко раскрашенным фургоном.
Ее втолкнули в кузов машины головой вперед, и она услышала, как позади громко захлопнулась дверь дома.
Глава 12
Пенелопа исчезла.
Джек молча сидел на диване, а Кевин прошел в гостиную. Холбрук устроился на полу, скрестив ноги, и чистил свой дробовик.
Куда они могли ее увезти?
Ее похитили. В этом нет никаких сомнений. Холбрук начал с предположения, что она ушла с ними по собственному желанию, что яблоко от яблони, мол, недалеко падает, но Кевин пригрозил вытрясти из него душу, если он произнесет еще хоть одно слово, и Холбрук заткнулся.
Конечно, невежливо угрожать учителю, но уважение исчезло, а авторитет Холбрука как педагога уже давно подорван, и Кевин не чувствовал ни вины, ни сожаления.
Джек в этом конфликте не участвовал, храня полное спокойствие.
Все же им удалось прийти к единому мнению, что Пенелопу похитили ее матери или какие-то люди по их приказу. Сомневаться не приходилось, потому что выкрали только ее, а остальных не тронули. Если бы это было случайное нападение, их взяли бы всех или убили бы на месте.
Это означало, что Пенелопа все еще жива.
Кевин надеялся.
Впрочем, он не представлял, куда они могли ее утащить. Именно это и приводило его в отчаяние. Она может находиться в любом месте…
– На винном заводе, – произнес Джек.
Кевин остановился и повернулся к полицейскому:
– Что?
– Наверное, они увезли ее домой.
«Конечно. Я и сам только что об этом подумал. Неужели этот полицейский умеет читать мысли?
Ну и тупица же я. Есть много чего другого, о чем надо тревожиться, при чем здесь чтение мыслей. Мы просто подумали об одном и том же одновременно. Вот и все. При создавшихся обстоятельствах это вполне вероятно», – решил Кевин.
– Мы поедем туда, – сказал он. – И спасем ее.
– Как? – спросил Холбрук.
Кевин посмотрел на учителя.
– Не понял? Что значит как?
– Как ты собираешься ее спасать? Пройдешь через всю эту толпу, пройдешь мимо ее матерей, схватишь за руку и выведешь к машине?
– Я что-нибудь придумаю, – ответил Кевин, начиная раздражаться.
– Лучше придумай что-нибудь заранее, а то они сделают из тебя лапшу.
