– Да, хочу. Но до ужина должен немного позаниматься.
– Нет, в первую очередь ты должен поговорить со мной. Итак, ты хорошо провел время?
– Мама…
– Рассказывай. В конце концов, я твоя мать. Я имею право знать. Как ее зовут?
Дион опустился на диван рядом с ней.
– Я уже говорил тебе в прошлый раз – ее зовут Пенелопа.
– Пенелопа. Но ты не сказал тогда, как ее фамилия.
– Аданем. Пенелопа Аданем.
Она нахмурилась.
– Аданем? Она имеет какое-то отношение к винному заводу Аданем?
– Да. А ты слышала об этом заводе?
Она почувствовала в животе легкую дрожь беспокойства.
– И это у вас серьезно? Вы встречаетесь постоянно, дружите или как это у вас сейчас называется?
– Не знаю.
– Ну и какая она?
– Очень хорошая.
– Она красивая?
– Да.
– А нельзя ли поточнее? Просто симпатичная или очень? Или вообще красавица?
– Мама!
Она улыбнулась.
– Хорошо, хорошо, я только пытаюсь выяснить состояние дел. Ты собираешься куда-нибудь с ней пойти в ближайшее время? Я имею в виду, у вас намечается свидание?
– Я же сказал тебе: не знаю. Я даже не знаю, нравлюсь ей или нет.
– Но ты-то увлечен, не так ли?
Он встал.
– Я должен пойти заниматься.
– Садись. – Ухватившись за петлю на поясе его брюк, она потянула сына назад на диван. – Какой ты счастливый.
– Почему это счастливый?
– Потому. Для тебя сейчас самое благословенное время, хотя осознать, конечно, это ты не можешь. В голове полнейший сумбур, я знаю. Невозможно ни на чем сконцентрироваться. Она все время незримо присутствует рядом с тобой, ты думаешь о ней каждую секунду. Ты не можешь думать ни о чем другом. И это восхитительно. Ты анализируешь тончайшие нюансы ваших отношений. Пытаешься расшифровать каждое ее движение, каждое слово, мучаешься над загадками, решаешь головоломки, и все только для того, чтобы понять, как она к тебе относится. – Эйприл печально улыбнулась. – Но как только ты ее поймаешь, эту райскую птицу, как только она станет твоей, ты ее сразу же и потеряешь. Вся магия рассеется. Ты больше не будешь обращать внимание на те мелочи, которые так занимали тебя прежде, тебя больше будет интересовать смысл разговора, а не подтекст. – Она погладила его руку. – Я не хочу сказать, что это плохо. Это хорошо. Но… это не то же самое.
Дион смотрел на нее. Еще ни разу мама так с ним не разговаривала, и он в первый раз ощутил, что почти понимает, почему она ведет такой образ жизни. Он почувствовал себя виноватым за то, что обозвал ее так сегодня. Дион вдруг понял, что не сказал Пенелопе главного: что он любит свою маму. «А надо было, – подумал он. – Я должен ей это сказать».
– Я тоже проголодалась, – проговорила Эйприл, меняя тему. Она встала, включила настольную лампу, чтобы рассеять пробравшиеся в комнату тени. – Давай поедим.
– А что у нас на ужин?
– Тако.
– Отлично.
– Я приготовлю мясо и порежу овощи, а ты съезди в магазин за коржами.
Он простонал.
– Я устал. Мне нужно заниматься. Я не хочу ехать…
– Ну тогда на ужин я сварю яйца и сделаю бутерброды.
Он вздохнул, сдаваясь.
– Ладно, давай ключи и немного денег.
– Давно бы так. – Она взяла сумочку, достала оттуда кошелек и ключи. Протянула ему два доллара. – Этого должно быть достаточно.
