Впрочем, может, так и начинается умственное расстройство? Если оно у тебя есть, ты его не замечаешь?
В это он тоже не мог поверить.
Во что же он верил?
Он верил, что кукла Тони олицетворяет зло. Он верил, что его сын поступает не правильно, конструируя ее, и поэтому вынужден ее прятать. Он верил, что Марго – неизвестно по каким причинам – не понимает, что происходит и не сможет понять.
– Значит, это не для школы? – еще раз спросил Дэниэл. Тони отрицательно покачал головой.
– В таком случае вышвырни ее вон. Если тебе нужны материалы для художественного творчества – скажи, мы тебе купим.
– Нам не потянуть... – начала было Марго.
– Не нужно мне покупать никакие материалы! – ответил Тони. – Мне нужно, чтобы вы оставили меня в покое! Марго потянула Дэниэла за рукав.
– Пойдем, пойдем.
Но Дэниэл стоял на своем.
– Я не желаю, чтобы эта вещь находилась в нашем доме.
– Да что на тебя нашло? – нахмурилась Марго.
– Я буду заниматься этим в гараже, – предложил сын. Дэниэл не знал, что сказать, не знал, что делать. Он понимал, что ведет себя нелогично, но не мог артикулировать собственную неприязнь к этой кукле и был не в состоянии доступно объяснить свои чувства по отношению к этому пугающему предмету. Логические нити никак не связывались. Он перевел взгляд с Тони на Марго. Не хотелось вступать из-за этого с ними в открытое противостояние. Он был уверен в своей правоте, можно сказать, чувствовал это нутром, но при этом осознавал, что находится сейчас в интеллектуально более слабой позиции и в честной борьбе обречен на поражение.
Лучше отступить и выбросить эту штуковину попозже, когда их обоих не будет дома.
Он позволили Марго увести себя из комнаты. Она подождала, пока Тони запрет за ними дверь, и только спустившись в кухню, на безопасное расстояние от ребенка, набросилась на него.
– Что ты там устроил? Ты понимаешь, что ты делаешь? Он даже не сделал попытки объясниться. Вне комнаты, вдали от фигуры даже ему все произошедшее казалось почти глупостью, и очень сомневался, что какие-то слова в свою защиту могут выглядеть хотя бы относительно правдоподобно.
– Если он там действительно занимается своими 'художественными проектами', можно считать, что нам сильно повезло.
– Да, – кивнул Дэниэл. – Ты права.
Но он совершенно так не думал.
Он ушел в гостиную, уселся перед телевизором и нашел какой-то фильм.
Проблема в том, что Тони тоже, судя по всему, не понимал, что такое эта кукла. Очевидно, ему было достаточно знать, что ее необходимо прятать от родителей, очевидно, он подозревал, что занимается чем- то таким, что ему не следовало бы делать, но в его защите своего 'художественного проекта' не звучало ни жульничества, ни обмана. В этом смысле он казался столь же наивен, как Марго, искренним в своей прямодушной жалобе. Получалось так, что он, на одном уровне, догадывался о неестественности и отвратительности этого предмета, а на другом – не видел в нем ничего, кроме обыкновенного результата самого обыкновенного хобби. Похоже, он не осознавал, что делает и зачем. Он был похож на... на ребенка, играющего с огнем.
Почему ему пришла в голову такая аналогия?
Дэниэл не мог этого объяснить, но тем не менее она подходила как нельзя лучше. За этим кроется опасность. Он чувствовал это. И знал, что не успокоится до тех пор, пока эта вещь не окажется за пределами комнаты сына и за пределами дома.
Марго домыла посуду и пришла к нему в гостиную. Она присела на диван рядом, полистала газету, придвинулась ближе, взяв его под руку, но напряжение не проходило, возникшая за обедом атмосфера покоя и счастья не возвращалась, хотя они и старались.
Кукла.
Тень в переулка.
Он никак не мог ухватить какой-то существенной мелочи во всем происходящем. Состояние, аналогичное тому, когда никак не можешь выговорить слово, которое 'на языке вертится'. У него было сильное чувство, что на каком-то уровне он уже понял, в чем дело, что где-то в глубине сознания уже лежит ключик, которым можно открыть этот ларчик, но он никак не может его найти.
В одиннадцать они пошли ложиться, быстро, без особого энтузиазма, занялись любовью, потом отодвинулись, почти автоматически заняв положение на противоположных краях матраса.
Марго постепенно заснула, потом таймер выключил телевизор, а он все лежал в тишине и темноте, пяля глаза в потолок.
В тишине?
Не совсем.
Со стороны холла доносились легкие шелестящие звуки какого-то движения.
Из комнаты Тони.
В обычном состоянии он вообще ничего бы не услышал, настолько неразличимы они были, но в
