– Когда пошел в армию. Мне было восемнадцать.
– Похоже, ты не очень любишь вспоминать об этом.
– Я туда не вернусь. Хал кивнул. Они помолчали.
– Похоже, с возрастом становишься более религиозным, – заговорил Хал. – Не знаю, потому ли, что начинаешь бояться приближения смерти, или действительно становишься мудрее... но начинаешь задумываться о всяких религиозных материях, размышлять, зачем ты существуешь в этом мире, в чем смысл всего этого и нет ли какого иного. Я бы на твоем месте скорее согласился. Наверное, я бы поступил так, как говорит призрак. Видимо, есть какая-то причина, о которой мы и не догадываемся, и, полагаю, к этому стоит прислушаться.
Нортон ничего не ответил.
– Мы ощущаем присутствие или видим этих призраков, потому что нам положено. Мы и сами от них не так далеки, это уже почти наше время, и кто может сказать, что это должно происходить как-то иначе? Может, каждый видит призраков перед тем, как покинуть этот мир, только большинство, как я, например, боятся кому-нибудь рассказать об этом.
Нортон продолжал хранить молчание.
– Это может быть предупреждение. Предупреждение о смерти. О твоей загробной жизни. Не знаю, хватит ли у тебя сил не обращать на это внимание.
– Я не вернусь, – повторил Нортон.
– Почему?
– Из-за того, что там случилось.
– В Окдэйле?
– В доме.
– И что там случилось? – негромко спросил Хал.
– Не знаю, – признался Нортон, и его окатила ледяная волна. – Не помню. Но что-то плохое. – Его передернуло. Он нервно потер руки. – Плохое. В этом я уверен.
Как обычно, он остался последним в школе, не считая сторожей.
Раньше он довольно часто засиживался здесь допоздна, но после появления призрака Кэрол это стало ежедневным ритуалом. Теперь, когда ее дух покинул его, он оставался просто по привычке.
Да, по привычке и отчасти потому, что не мог быть уверен, что она окончательно исчезла.
Последний раз призрак явился ему тогда, у дерева. Напомнив о необходимости возвращения в Окдэйл, призрак исчез и более не появлялся. Можно было подумать, что она сделала то, ради чего приходила, исполнила свою миссию и ушла.
Странно, но после ее исчезновения в доме стало находиться еще более неприятно. Конечно, обнаженная фигура Кэрол, внезапно появлявшаяся то там, то сям, не могла не нервировать. Но это было как бы продолжением ее реального существования, будто бы они вовсе не навсегда разлучились, ему было даже как-то спокойней и уютней думать, что Кэрол по-прежнему дома.
Теперь же дом казался... Каким?
Он не мог этого объяснить.
С одной стороны, он был пуст, лишен любых проявлений чьей-либо деятельности, не считая его собственной. С другой – это казалось лишь временным состоянием. У него было чувство, что призрак Кэрол может вернуться в любой момент.
И может привести с собой других.
Это ощущение невозможно было передать словами. Можно, конечно, говорить о психическом расстройстве дряхлого старика, перенесшего тяжелую душевную травму, но теперь ему было гораздо страшнее находиться в доме, чем когда перед глазами мельтешил призрак Кэрол. Это выбивало из колеи, расстраивало, начало сказываться на всех аспектах его жизни. Начало сказываться даже на преподавательской деятельности.
Он уже начал подумывать о продаже дома. Можно переселиться в меблированные комнаты или в недорогой отель на то время, пока не найдется новое жилье для покупки или аренды, но он чувствовал, что этим дело не кончится.
Еще над головой висел этот Окдэйл.
Возвращайся.
Последнее время он много думал про дом в Окдэйле. Несмотря на четкое чувство того, что в доме произошло нечто ужасное, нечто настолько испугавшее, что он все эти годы боялся и приблизиться к нему, единственным отчетливым воспоминанием, связанным с той порой, были... муравьи, ...а все остальные, видимо, оказались погребены под наслоениями прошедших десятилетий. Будучи уверенным, что в состоянии выцарапать их из глубин памяти, Нортон отнюдь не был уверен, что хочет заниматься этим. Большую часть своей жизни он провел без Окдэйла, даже не вспоминал про него и не видел особых проблем в том, чтобы продолжать в том же духе весь оставшийся ему срок земной жизни.
Но удастся ли? Очевидно, произошло нечто чертовски важное, если был специально послан призрак, чтобы нарушить его покой.
Кем послан?
Вот это серьезный вопрос. Нортон хоть и заглядывал время от времени в церковь, в глубине души считал себя агностиком. Может, деистом, как Томас Джефферсон, приверженцем 'теории часовщика'. Он верил, что Бог создал все, привел все в движение, но теперь занят другими проектами, другими планетами; запустив свое творение по намеченному пути, он и думать не думает про дела человеческие.
