Конечно, Руди давным-давно выучил наизусть все восемь строчек, но он сдерживал себя и внимательно ощупывал каждую букву, чтобы все видели — он читает. Папина рука тяжело легла на дочкино плечо. Анна уловила ее дрожь, повернулась, обняла отца за шею и чуть слышно зашептала ему в прямо в ухо:
— Здорово, правда, папа?
Папа кивнул, не отрывая глаз от сына.
Руди кончил читать. На мгновение повисло молчание, потом взорвался хор голосов. Все смешалось — вопросы, восклицания, поздравления. В конце концов Руди встал, приобнял мать за плечи и сказал, обращаясь к отцу:
— Папа, позвони завтра тому человеку из Института для слепых, мне кажется, время пришло.
Руди не знал точно, где сидит отец, и повернулся в другую сторону. Эрнст Зольтен тихонько сделал пару шагов — пусть сын услышит голос, откуда ждет, не надо его разочаровывать. Анне ужасно захотелось снова обнять папу, только она заметила его уловку. Но девочка не двинулась с места.
— Я разыщу его телефон, но позвонить ты можешь и сам, — произнес папа.
— Хорошо, — на секунду запнулся Руди. И отец, и сын говорили нестерпимо обычными голосами, но обмануть друг друга им не удалось. — Тогда я позвоню завтра прямо с утра.
Глава 24
Первого ноября день оказался довольно теплым. Анна, наконец, пригласила трех подружек зайти. Руди клялся — у него хватит сил пережить даже восхищение Сюзи. Они всей компанией устроились на заднем крыльце, выходящем в крошечный дворик. Руди сидел на перилах, подставив лицо теплому ветру. Мама вернулась домой пораньше и вынесла им поднос с печеньем и кофе. Она заранее испекла масляное печенье с орехами и изюмом, которые сберегались к особо торжественным случаям. Девочки болтали, сначала капельку стесняясь, а потом все свободнее и свободнее.
Мэгги рассказывала об отцовском письме. Военная цензура вымарала несколько строк, но все равно ясно — он в каком-то ужасно холодном месте.
— Папа написал маме, как мечтает свернуться в клубок под одеялом рядом с ней.
— Наверно, он в одном из конвоев, которые идут по Северному морю, — объяснил Руди. — Очевидно, и меня бы туда послали. Иногда я мечтаю оказаться там вместе со всеми.
Гости на минутку притихли. Мама, уже понемногу свыкшаяся с новым Руди, недовольно цокнула языком. Непонятно, что она хотела сказать, но сын все равно повернулся с улыбкой в ее сторону.
И протянул руку за чашкой с кофе.
— Чуть левее, — тихонько подсказала Анна.
Руди легко поднял чашку и отхлебнул кофе, так, будто не слышит ее слов. Это стало у них обычаем. Плохо девочка видит или хорошо, но у нее словно развилось шестое чувство — она всегда знает, нужна ли брату помощь.
Анна тоже пила кофе и была ужасно довольна сборищем. 'Конечно, облака еще набегают, но и они скоро развеются', — думала девочка. Мистер Мак-Нейр уже несколько раз заходил к Руди. В последние дни брат стал поговаривать о возвращении в университет, когда по-настоящему освоится с брайлевским письмом и научится ходить без провожатых. Кто-то предложил завести собаку-поводыря. Брат пока не сказал ни да, ни нет, кто знает, вдруг… Теперь и она, и Руди по ночам спали. Он ужинал со всеми и, опрокинув однажды стакан с водой — ясно, что избежать этого не удастся, — сам первый со смешком произнес слова, которые мама повторяла, когда они были маленькими:
— Вода полезна, нашему семейству не повредит лишний раз помыться.
Внезапно Руди поднял лицо:
— Хорошо, солнце опять выходит из-за туч.
Мама глянула на него с нескрываемым изумлением, а Сюзи, не задумываясь, выпалила:
— Откуда ты знаешь?
— Мой маленький секрет, дорогуша, — слегка насмешливо ответил Руди.
Анна взглянула на теплый солнечный лучик, скользнувший по щеке брата, и удивилась — до чего же бестолковы эти зрячие люди!
— Да, снова прояснилось, — девочка решила не обращать внимания на Сюзи. — На востоке небо уже совсем голубое.
— А птицы? — спросил брат, повернув голову. — Ты все еще слушаешь пение, Анна?
— Ну, они все давно вылупились, давным-давно, — она тщательно взвешивала каждое слово. — Уже совсем большие и полетели к солнцу.
Руди ответил не сразу, и его долгое молчание сказало Анне больше, чем слова: пока брату ужасно трудно, он не уверен в себе и в глубине души так одинок и напуган.
— Такая долгая дорога, — наконец произнес он.
Слова дались ему нелегко, она знает, но улыбка говорила — не волнуйся, сестренка, я понял.
— Они обязательно долетят, — заверил брата звонкий голос девочки.
— Может быть, — Руди глубоко вздохнул и добавил: — Знаешь… могут и долететь.
Возлюби ближнего своего — даже если он говорит с акцентом
Так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне.
Джин Литтл — канадская писательница, она родилась в Тайване в семье врачей-миссионеров и выросла в Канаде. Как и героиня этой книги, она, несмотря на очень слабое зрение, училась в обычной школе. Джин Литтл стала сначала учительницей, а потом и писательницей. У нее есть собака-поводырь, а чтобы писать, ей нужен особый «говорящий» компьютер.
Джин Литтл опубликовала более двадцати пяти детских книг, включая и две автобиографические. 'Слышишь пение?' — вторая книга об Анне Зольтен. Первая, 'Неуклюжая Анна', рассказывает о жизни Анны в Германии, приезде семьи в Канаду и первых годах адаптации к новой стране, новой жизни, новой школе. Теперь Анна уже подросток, она идет в старшие классы обычной школы, а не в классы для слабовидящих детей, как раньше. Книга 'Слышишь пение?' получила специальную премию Канадского совета по детской
