контроль над собой... но что уж так переживать — какой вред от лихого секса?
Быть может, в них вошел один из пресловутых духов, которые живут в домах с нечистой силой. А может, просто накатило желание заняться грубым, звериным сексом.
Нечего особенно скулить по этому поводу. Тут, на территории университета, случаются вещи похуже.
Фейт вспомнились зверюшки, убитые на лекции по биологии, зловещая игра теней в аллее, необъяснимое происшествие в мужском туалете библиотеки...
— Кстати, что ты намерена делать с библиотекой? — поинтересовался Джим, словно угадывая ее мысли. — Уйдешь оттуда?
Она растерялась от неожиданного вопроса и пробормотала:
— Не знаю.
— На твоем месте я бы туда больше ни ногой.
— Я могу попробовать найти другое место, но... где-то работать мне все равно необходимо. У меня нет денег. Поэтому я обязательно должна подрабатывать.
— Тогда бросай университет.
— Не заводи опять старую песню! Джим остановился и взял ее за плечи.
— Послушай, что для тебя важнее? Учеба или жизнь? Я хочу сказать, что ты так зациклилась, как будто этот год последний в твоей жизни! Американская литература и все прочее никуда не денется. Отложи учебу на год — это так просто!
— Дело не в том, что американская литература никуда не денется...
— А в чем? Ты же отлично понимаешь, что тут творится. Ты это видишь, чувствуешь и даже испытала пару-тройку раз на своей шкуре. Не будь же такой упрямой дурой...
Фейт вырвалась из его рук и быстро зашагала вперед.
Джим побежал за ней.
— Извини, — сказал он, — я не хотел назвать тебя дурой, я просто...
— Знаешь что, — перебила она, — ты мне не диктуй, что делать, а что нет. Я взрослая женщина. И я сама принимаю решения. Нечего на меня давить!
— Ладно, ладно... Давай не будем ссориться. Фейт сердито покосилась на него.
— А ты-то сам — ты почему не бросаешь университет? Только советовать хорош! Он растерялся.
— Ну... потому что... потому что...
— Потому что — что? Сказать нечего?
— Как же мне бросить, если я что-то могу сделать! У меня есть обязанности перед людьми, я главный редактор газеты...
— Ага, замечательно! Он может! А я, по-твоему, никто. И ни на что не способна. У меня нет обязанностей перед людьми, и вообще я никому не нужная фитюлька!
Джим в отчаянии замотал головой.
— Ничего подобного я не говорил!
— Ха!
— Ладно, объясни мне, дураку, почему ты желаешь остаться в университете.
— Я отнюдь не желаю остаться в университете!
— Хорошо, сформулируем иначе: почему ты не хочешь уйти из него?
Она какое-то время разъяренно таращилась на Джима, потом заявила:
— Не знаю. Не знаю — и весь ответ!
— Хорошо, — примирительно сказал Джим. — Я сдаюсь. Вопрос снят. Не будем больше ссориться из-за этого. Я больше не буду возвращаться к этой теме.
— Но ты будешь думать про это!
— Тьфу ты, черт! — в бешенстве воскликнул Джим и с досады ударил по капоту красного 'форда', который немедленно отозвался ревом сработавшей противоугонной сигнализации. Фейт и Джим прибавили шагу, чтобы побыстрее уйти от машины.
Когда они оказались метрах в двадцати от красного форда', Джим продолжил сердитой скороговоркой:
— Ты мне небезразлична. Я думаю о тебе, я забочусь о твоей безопасности. Я не хочу, чтобы с тобой случилось какое-нибудь несчастье. Вот и все. У меня и в мыслях нет диктовать тебе, пытаться командовать тобой, как-то ущемлять твою индивидуальность и все такое. В конце концов я не Господь Бог и не судья тебе. И я не знаю, что для тебя лучше. И где твое место в данный момент. Возможно, провидение хочет, чтобы ты осталась тут. Может быть, у провидения свои планы на тебя. Откуда мне знать... Я никогда не сталкивался с нечистой силой и понятия не имею, как следует поступать. Надо ли идти против судьбы или покоряться течению событий?
Фейт сделала глубокий вдох, закрыла глаза, потом открыла их и с силой выдохнула воздух из груди. Успокоив себя подобным образом, она сказала:
— Я вовсе не хотела наскакивать на тебя. Я понимаю, что ты искренне заботишься обо мне. Извини. Нервы сейчас ни к черту. Такой стресс!.. Я тебя прошу об одном — не усиливай этот стресс, не дави на меня!
Джим ласково дотронулся до ее руки.
— У меня и в мыслях не было давить на тебя, — сказал он.
— Я знаю.
— А не поговорить ли нам с профессором Эмерсоном? Ведь это как-никак область его профессионального интереса — он ведет курс литературы, которая имеет дело со сверхъестественным. Так что он дока в вопросах нечистой силы. А ну как он сумеет помочь нам? Возможно, он уже все обмозговал и у него есть какой-то план действий.
Фейт криво усмехнулась:
— О чем же ты с ним намерен беседовать? О том, как мы... словом, о нашем бурном свидании?
— Нет, зачем же! Мы обсудим все остальное. Почем знать — быть может, странные вещи, которые происходят с тобой, имеют и положительную сторону. Скажем, могут стать ключиком к разгадке все этой тайны. Почему бы не предположить, что в твоей душе неведомо для тебя существуют силы или знания, которых злой дух, царящий в университете, очень и очень боится. Поэтому он всячески запугивает тебя, чтобы побыстрее изгнать тебя отсюда и тем самым избавиться от опасного противника, — Ха! Фейт — гроза нечистой силы!
— Нет, я серьезно. Ведь такое объяснение тоже не исключено!
— Конечно, не исключено. И не более безумно, чем любое другое.
Молодые люди снова зашагали вперед.
— Ты не могла бы помочь мне разобраться во всей этой каше? — спросил Джим после паузы.
— Да, разумеется. А что я должна делать?
— Профессор Эмерсон попросил меня провести небольшое исследование. Надо проштудировать все случаи убийств, самоубийств, странных смертей, актов насилия и массового хулиганства — с самого открытия университета.
— В этом я могу помочь.
— У нас есть подшивки 'Сентинел' с первого дня его выхода — с 1959 года. Чертова уйма номеров. Но если мы возьмемся за дело вдвоем, то справимся с ним достаточно быстро — ведь просматривать придется только первую страницу, где сосредоточены все сенсации.
— Мы будем собирать статистические данные?
— Что-то в этом роде.
— Когда начнем?
— Да хоть сегодня. Ты после занятий работаешь? Фейт отрицательно мотнула головой.
— Тогда ты можешь начать сразу после своих занятий, а я присоединюсь, как только сдам номер в печать. Я притащу в архивную комнатку удобное кресло для тебя и магнитофончик — будешь музыку слушать, чтобы не было очень одиноко.
Тут Джим приостановился и болезненно поморщился.
— Что такое? — спросила она. Он смутился, немного покраснел и, воровато оглянувшись, сказал
