Его поразила та уверенность, с которой она произнесла свои слова. Он оттолкнулся от стола и встал, желая немного отдалиться от своей собеседницы.
– Мы пока не знаем.
Персефона тоже встала. Бледные лучи утреннего солнца осветили ее прямую стройную фигурку и сосредоточенное лицо.
– Я знаю! Ты должен меня выслушать. Подготовь свой разум, распахни свое сердце…
– Мой разум помог мне понять, что происходит на Акоре. По-твоему, чем я занимался последние месяцы? Изучал, исследовал, открывал…
– Да, ты прав. Тебя подводит не разум, а сердце.
– Эмоции не решают проблему.
– А интеллект решит? Ты хочешь понять происходящее и надеешься найти верный ответ с помощью одного лишь интеллекта, но признаешь, что тебе не хватает знаний. Их неоткуда взять просто потому, что их не существует. Послушай же меня. Ты акоранец и…
– Мы уже говорили на эту тему. Долг обязывает меня посвятить всего себя Англии.
– Ты выдаешь желаемое за действительное.
– Думаешь, я хочу жить в Англии? Черт возьми, Персефона, нет!
Гейвин быстро пересек разделявшее их пространство и вцепился в ее плечи. Он должен сделать так, чтобы она поняла!
– Я совсем не хочу, – повторил он более спокойным голосом.
Близость Персефоны смягчила его гнев, несмотря на то что, по его мнению, она вела себя излишне самоуверенно, пытаясь заставить его посмотреть в глаза неприятной правде.
Неудивительно, что он ее любил.
– Что случилось? – спросила она, испуганно округлив глаза.
– Ничего.
– Только что у тебя сделалось очень странное лицо. Еще бы! Секунду назад он почувствовал, будто вся кровь вдруг прилила к ногам. Какая нелепость: он, которого с малых лет учили мужеству, потерял самообладание при мысли о таком ничтожном чувстве, как любовь!
Гейвин внутренне собрался. Он расслабил пальцы, сделав свое прикосновение нежным, и заявил:
– Хорошо, насколько я понял, тебе кажется, что ты каким-то особым образом можешь общаться с духом Акоры, что ты его «чувствуешь». И у тебя появилась уверенность, что в ближайшее время произойдет извержение вулкана. Так?
– Да. Знаю, ты мне не веришь, но…
– Черт возьми, если бы мы состояли в родстве, я бы, может, тебе и поверил.
Персефона нахмурилась:
– Ты доверяешь только родным людям?
– Нет. Дело в том, что в моем роду значилось много женщин, наделенных необычными способностями, хотя их способности зачастую становились даже не просто обузой, а настоящим проклятием. Моя родная мать – хороший тому пример.
– Говорят, твоя мама умеет предсказывать будущее.
– Умела когда-то, много лет назад – еще до моего рождения. Теперь она несказанно рада, что избавилась от этого «дара», хотя в свое время он помог ей спасти Акору.
– От предателя Дейлоса?
Персефона отвела глаза, потом опять посмотрела на Гейвина.
– Не только от него. Есть еще моя тетя Джоанна, которая находит пропавшие вещи или по крайней мере находила их раньше. – Он улыбнулся. – Сейчас она заявляет, что не сможет найти даже шляпной булавки, но когда-то ее умение по-настоящему служило людям.
Персефона озадаченно сдвинула брови.
– Но принцесса Джоанна пришла в вашу семью благодаря замужеству, разве нет? Она не связана с твоими родственниками кровными узами.
– Верно, но род Хоукфортов тесно связан с Акорой. Младший сын Хоукфорта приехал сюда несколько веков назад и женился на представительнице семьи Атрейдисов. Похоже, именно он привнес в нашу семью провидческий дар, который, впрочем, никогда не проявлялся у мужчин.
Гейвин задумчиво посмотрел на Персефону.
– Прошло уже много лет с тех пор. Возможно, твой род отдаленно связан с моим.
– Вряд ли.
– Мы ведем тщательную документацию. Тебе нужно лишь сказать, кто ты, и я просмотрю наши архивы.
Наступила тишина, нарушаемая пением зябликов, которые свили гнезда под самыми окнами, и отдаленным приглушенным шумом города. Солнце уже взошло над горизонтом и медленно поднималось выше.
