– Другой одежды нет, – заявил Даркурт.
Он направился к сундуку и долго рылся в нем. Наконец нашел то, что искал. Это была туника – почти такая же, как та, в которой Джоанна проснулась, только сшитая из более плотной ткани.
– В ней вам будет удобнее, – сказал Алекс.
Джоанна кивнула:
– Кажется, да. Спасибо.
Она направилась в ванную, там сбросила с себя полотенце и надела тунику, доходившую ей почти до лодыжек. К тому же туника оказалась слишком широка в плечах, так что приходилось то и дело придерживать ее руками.
Убедив себя в том, что теперь выглядит вполне пристойно, Джоанна вернулась в каюту. Алекс, стоявший возле иллюминатора, покосился на нее, а затем снова устремил взор на линию горизонта.
– Как далеко до Акоры? – спросила Джоанна.
– Десять дней пути, если ветер не переменится. – Он кивнул в сторону стола. – Садитесь и ешьте.
На сей раз Джоанну не пришлось уговаривать. Она действительно ужасно проголодалась, а суп оказался на удивление вкусным.
Покончив с едой, Джоанна тихонько вздохнула и, откинувшись на спинку стула, проговорила:
– Спасибо, очень вкусно. Алекс кивнул:
– Хорошо, что вам понравилось. Потому что в обозримом будущем вам придется есть только акорскую пищу.
Их взгляды встретились. Немного помедлив, Джоанна сказала:
– Рада это слышать. – Она попыталась скрыть улыбку, однако у нее ничего не получилось.
Даркурт внезапно нахмурился, и Джоанна нервно поежилась: «Как бы он не передумал».
– Вы напрасно радуетесь, – проворчал Даркурт. – Я уже говорил, что ваше присутствие на корабле создает проблемы.
– Какие именно?
– Дело в том, что вы – ксенокс.
Джоанна мысленно про себя возблагодарила Бога за то, что учила в свое время греческий язык.
– Ксенокс – иностранка, да? – спросила она.
Алекс кивнул:
– Акора закрыта для ксеноксов. Мы не позволяем иностранцам посещать нашу страну. Не принимаем даже торговцев. Именно таким образом нам удалось сохранить нашу культуру и независимость. Что же касается иностранцев… Для англичан мы не делаем исключений. Надеюсь, вы понимаете, о чем я говорю?
Джоанну охватила паника. Но она тотчас же взяла себя в руки. В конце концов, прыгая с пристани на корабль, она еще больше рисковала.
– Я слышала об иностранцах, которые пытались проникнуть в Акору, – сказала она. – Всего несколько лет назад, когда французская экспедиция исчезла в акорских территориальных водах, все говорили о том, что даже попытка приблизиться к Акоре означает неминуемую смерть. Но я не верю… Не может этого быть.
Даркурт внимательно посмотрел на нее.
– Почему же не верите?
– Из-за вас, – заявила Джоанна. – По крайней мере, один человек не погиб. Я имею в виду вашего отца. Если бы его убили, вы бы не появились на свет.
В какой-то момент ей показалось, что уголки его рта дрогнули. Но, возможно, это была лишь игра воображения.
– А почему вы думаете, что ваш брат жив? – неожиданно спросил Даркурт.
– Во-первых, в Акоре убивают не всех иностранцев. А во-вторых, мой брат – пэр Англии. Не могу поверить, что ваш король может оказаться столь недальновидным. Убив знатного англичанина, он испортил бы отношения с моей страной. Полагаю, что именно сейчас ваш король этого не захочет.
– Правильнее называть его ванаксом, – проговорил Даркурт. – Он не король в вашем понимании этого слова. Избранный – так бы я перевел на английский его титул.
– Я этого не знала, – призналась Джоанна. – Мне вообще очень мало известно об Акоре.
– И все же вы готовы доверить свою жизнь одному из ее правителей и заранее согласны с его решением, не так ли?
Щеки Джоанны снова заалели. Что ж, пусть ее слова звучат нелепо, но она не собирается отказываться от них.
– Я ведь уже говорила вам, что у меня не было выбора. Я верю, что мой брат жив! И я должна сделать хоть что-нибудь, чтобы помочь ему.
Алекс прищурился. Приосанившись, он подошел ближе к девушке. Все в его манерах напоминало Джоанне о том, что перед ней – особа королевской крови.
– Скажите, а почему вы полагаете, что Акора не захочет портить отношения с Великобританией именно
