сейчас?
Ох, когда же она научится держать свои мысли при себе? Впрочем, отступать уже поздно. К тому же блеск в глазах Даркурта свидетельствовал о том, что он не позволит ей отмалчиваться.
Собравшись с духом, Джоанна ответила:
– Из-за пушек в трюме.
– Но было темно! У вас был жар!
– Я нащупала их, – объяснила Джоанна. – Более того, почувствовала. Видите ли, металл в сочетании с порохом… это особенный запах. Полагаю, из пушек недавно стреляли – видимо, для того, чтобы испытать их.
Алекс молча смотрел на нее.
– А когда сквозь щели пробился свет, – продолжала Джоанна, – я смогла рассмотреть их как следует. Да, я рассмотрела их. Впечатляющее зрелище, должна вам сказать. Думаю, немногие пушкари способны отлить такие большие пушки.
– Что же вам известно о пушках?
Джоанна нахмурилась. «Похоже, он не очень высокого мнения о женщинах, – подумала она. – Впрочем, это свойственно большинству мужчин, особенно аристократам. Во всяком случае, некоторым из них».
– В Хоукфорте, где я живу, всегда много работали с металлом, – ответила Джоанна. – И я часто заходила в кузницы, поэтому немного разбираюсь в оружии. Что же касается Акоры… Видите ли, если бы о вашей покупке стало известно, весь Лондон сплетничал бы об этом, можете не сомневаться.
– Понятно… – неуверенно протянул Алекс.
«Интересно, что именно ему понятно?» – подумала Джоанна.
– А разве акорские женщины не интересуются такими вещами? – спросила она.
– Едва ли. – Даркурт усмехнулся. – И меня это вполне устраивает, так что вам тоже придется изменить свое поведение. – Пристально взглянув на Джоанну, он добавил: – Я говорю это вполне серьезно. Если не изменитесь – вас ждут большие неприятности.
– Из-за того, что я иностранка?
Даркурт утвердительно кивнул.
– Встаньте, – сказал он неожиданно.
– Зачем? – удивилась Джоанна.
– Урок первый: женщина должна быть послушной. Делайте то, что я вам приказал!
Джоанна медленно поднялась. Разумеется, ей не хотелось подчиняться, но она решила не спорить – не следовало раздражать Даркурта. К тому же он принял ее гораздо лучше, чем можно было надеяться. И она рассчитывала на его помощь… Значит, надо было поддерживать с ним добрые отношения.
Лишь сейчас, поднявшись на ноги, Джоанна поняла, какого Алекс высокого роста. А его могучая обнаженная грудь теперь находилась так близко, что она могла бы к ней прикоснуться.
Внезапно Даркурт протянул руку и рванул на ней тунику, так что она едва не соскользнула с ее груди.
Джоанна схватилась за ворот туники.
– Что вы делаете?! – возмутилась она.
Он пожал плечами:
– Хочу убедиться, что рана хорошо заживает.
– С раной все в порядке. Лучше и быть не может, – заявила Джоанна. – Отпустите меня.
Но Даркурт, казалось, не слышал ее слов.
– Надеюсь, вы не намочили ее, когда принимали душ? – Он принялся снимать повязку.
– Нет-нет. Конечно, не намочила. Так это называется душ?
Даркурт кивнул:
– Да, именно так. Вам понравилось?
– Это было замечательно. Нечто подобное я видела и в Лондоне, но у вас более совершенная конструкция. А в Акоре давно пользуются душем? Он есть во всех домах?
Джоанна вдруг поняла, что заболталась. Даркурт же терпел ее болтовню лишь ради того, чтобы она не смотрела на рану. Его длинные ловкие пальцы осторожно ощупали кожу вокруг шрама. Джоанна поняла, что Алекс старается нажимать очень осторожно, чтобы не причинить ей боли.
– Кажется, воспаление прошло, рана заживает, – сказал он наконец.
Тут любопытство взяло верх, и Джоанна попыталась взглянуть на рану.
Даркурт нахмурился и покачал головой:
– Вам не стоит смотреть.
Но Джоанна спокойно смотрела на красный рубец. Рана болела, но эта боль не шла ни в какое сравнение с той, что она испытывала накануне. И вообще, судя по тому, как она чувствовала себя в трюме, все могло быть гораздо хуже.
