Повторив, очевидно, уже в сотый раз эту нравоучительную фразу, леди Мельбурн обратилась к Кассандре:
— Аннабелла — очень смышленая девушка. У нее есть способности к математике. Правда, в наше время это не ценится, так как наука — не женское дело. Кстати, Аннабелла, принцесса также увлекается твоей мисс Остин.
— Вряд ли она моя, тетя, но я все равно рада. Поворачиваясь к Кассандре, она спросила:
— Вы на самом деле читали ее?
— Да, но это была единственная книга, которую мне удалось найти. У нее есть еще книги?
— Нет, это только слухи. Боюсь, мы не увидим ничего нового еще целый год. Как вы узнали о ней?
— Мой брат привез книгу из Англии в прошлом году.
— Как интересно. А что еще вы читаете?
— О, все подряд! У меня нет особых пристрастий.
— Вы слышали о лорде Байроне? Его последнее стихотворение наделало столько шума!
— Да, — осторожно произнесла Кассандра. — Оно вызывает столько… воспоминаний.
— Стихотворение принесло ему мировую славу. Должна признаться, он покорил меня.
Опомнившись, она добавила:
— Я имею в виду произведение, конечно. С самим лордом я почти не знакома.
— Но вы встречались с ним?
— О да. Но не подумайте, что я искала знакомства.
Это оправдание показалось Кассандре очень странным, но она не придала ему значения. И только спустя некоторое время, продолжая свой разговор с леди Аннабеллой Милбэнк, она начала понимать причину отрицания всякого личного интереса к человеку с «мировой славой».
Внезапно по залу прокатился шепот.
Через несколько минут до них дошло известие о прибытии лорда Джорджа Гордона Байрона.
Кассандре был интересен этот мужчина, но у нее не возникло ни малейшего желания примкнуть к толпе, внезапно окружившей его в надежде получить хоть каплю внимания. Аннабелла также осталась неподвижной и внешне равнодушной. Но проницательный взгляд мог заметить, что ее розовые щеки побледнели, а в глазах появились отчаяние и тревога, свидетельствующие о внутренней борьбе.
Причиной этих переживаний был мужчина лет двадцати, немного выше ее ростом и очень странно одетый. В то время как на всех мужчинах были черные брюки, длиннополые фраки и незамысловатые рубашки, Байрон, словно бросал всем присутствующим вызов, был одет в широченные белоснежные брюки — такие широкие, что их можно было принять за юбку, — такого же необычного покроя рубашку, расшитый жилет, и ко всему прочему на его шее красовалась массивная золотая цепочка. В своем одеянии он был одновременно похож на женщину и на мужчину. Выражение его лица тоже было двойственным. Густым ресницам, обрамлявшим карие глаза, позавидовала бы любая женщина, но его большой упрямый подбородок свидетельствовал о принадлежности к мужскому полу. Рассматривая его, Кассандра подумала, что он, очевидно, недавно получил легкую травму. Только когда она пригляделась, ей стало ясно, что молодой человек обречен носить специальную обувь с высокой подошвой на правом ботинке, чтобы его хромота не так бросалась в глаза.
С первого же взгляда Кассандра поняла, что данный субъект всеобщего внимания был самовоплощение противоречий.
— Леди Мельбурн, — произнес он, кланяясь с напускным усердием, — как было любезно с вашей стороны пригласить меня.
— Пустяки, мой мальчик, — произнесла Паучиха со снисходительной улыбкой, которую она никогда не дарила своей племяннице. — Мы всегда рады вас видеть. Надеюсь, после нашего разговора вы стали уделять больше внимания вашему здоровью. Вы ели сегодня? Все эти диеты не проходят бесследно.
— Я стараюсь, но временами это становится просто невозможным… столько забот. Но это не так важно.
Он учтиво улыбнулся Аннабелле, но, едва взглянув на нее, тут же устремил взгляд на Кассандру. С ленивым жестом он обратился к хозяйке:
— Вы не могли бы…
— Да, конечно. Ваше высочество, позвольте представить вам лорда Джорджа Гордона Байрона, о котором вы, бесспорно, уже много слышали.
Его рука была холодной и гладкой. Он не дотронулся губами до ее кожи, но приблизился к ней настолько близко, что она почувствовала его теплое, даже горячее дыхание. Внутри поэта бушевал настоящий огонь, и Кассандра удивилась, как еще до сих пор пламя не поглотило его.
— Приятно с вами познакомиться, лорд Байрон. Несколько мгновений он ничего не говорил — лишь продолжал разглядывать ее. Когда же поэт все-таки обрел дар речи, он запнулся на первом слоге, но сразу же взял себя в руки. Этого было достаточно, чтобы увидеть, что так называемый проницательный художник жизни, у ног которого лежало все общество, по натуре был застенчивым, неловким юношей.
— П-принцесса, вы слишком добры ко мне. Меня смущает, что многие обращают внимание на мое убогое существование. Признаюсь, меня восхищает все, что имеет отношение к Акоре. Если бы мы могли поговорить…
— Не сомневаюсь, что у нас впереди очень много возможностей для этого.
Кассандра никоим образом не хотела давать ему надежду на приватные встречи, которых, как ей казалось, он жаждал.
— Вы намереваетесь проводить много времени в обществе?
Краем глаза она заметила, что к ним приближается Ройс, и вздохнула с облегчением.
— Я приехала в Англию по семейным обстоятельствам.
— Ах да, — невнятно пробормотал Байрон. — По семейным.
Он перевел взгляд на Ройса и не мог оторвать от него глаз.
В то время как Байрон производил впечатление апатичного и хрупкого человека, Ройс излучал силу и жизненную мощь. Более того, последний был воплощением мужского начала, так что его нельзя было перепутать, в отличие от первого, с женщиной.
— Лорд Хоукфорт, — обратился к нему поэт. — Вы нечастый гость на подобных приемах.
— Дела более серьезного характера требуют моего присутствия в других местах.
Ройс говорил отрывисто, даже немного неучтиво, но это ничуть не обидело Байрона, который продолжил:
— Я восхищаюсь вашим умением находить себе занятие. Мы живем в такое скучное время.
— Скучное? — переспросил Ройс.
Кассандра инстинктивно положила руку на его плечо, как бы успокаивая. Любая акорская женщина поступила бы подобным образом. Любой акорский мужчина ответил бы точно так же, как Ройс. Он сразу же положил на ее руку свою в знак защиты и собственности.
Этот жест не ускользнул от внимания Байрона, который тут же нахмурился.
— Да, — вызывающе продолжил он. — Скучное, лишенное значения и цели. Конечно, среди нас есть и такие, кто обманывает себя, думая иначе.
— Вы к ним не относитесь, потому что вам известна настоящая природа вещей? — поинтересовался Ройс. Он немного успокоился и теперь улыбался, хотя с легкой издевкой. — Мне кажется, лорд Байрон, что мы очень далеки от понимания сути бытия, как бы мы себе ни льстили. Действительность безгранична, и для того, чтобы познать ее, нам необходимо постоянно расширять наше сознание.
— Это одна точка зрения, — вмешалась Аннабелла. Все это время она оставалась молчаливой, равно как и не замечаемой Байроном, но теперь решила вступиться за него.
— Вы не поэт, лорд Хоукфорт. Я ни в коей мере не хочу принизить ваши способности, так как их у вас, бесспорно, бесчисленное множество. Видение мира у лорда Байрона абсолютно отличается от вашего.
Поэт удивленно посмотрел на нее, будто в первый раз заметил. Внимание Кассандры привлек взгляд леди Мельбурн. Паучиха внимательно изучала поэта и свою племянницу, переводя взгляд с одного на другую с такой алчностью, будто увидела в своих сетях большую жирную муху.
Однако какую бы хитрость она ни замыслила, все равно о ней никто бы не узнал из-за внезапного
