– Лена. Лена Плутенко. Сестра моей лучшей институтской подружки.
– Она и есть.
– И ты… Вы с Маратом знаете, зачем? Зачем ей моя жизнь? Может, она просто ненормальная? Мне иногда так казалось. Она так смотрела всегда. Странно…
– Конечно, ненормальная. Нормальные такое не удумают. Хотя рассуждает – обзавидоваться можно. Просто Архимед. А зачем ей это? Вот, смотри. Если действительно хочешь знать.
Он опять включил свой экранчик.
– Тут, знаешь, пришлось на некоторые действия пойти… Короче, жучков ей в квартире поставили маленько. Брательник Марашкин выполнял задание. Ну, вот, глянь.
Света увидела пустую Ленкину спальню, вернее, ее часть. Потом послышались шаги. Лена вошла в обнимку с мужчиной. Его не разглядеть. Она бухнулась перед ним на колени, расстегнула молнию брюк…
Видна была ее макушка, ритмично двигающаяся, слышны животные стоны.
Света глянула на «Пятраса»: смотреть дальше? Тот кивнул: смотри.
Мужчина обхватил голову Асиной сестрички обеими руками…
И тут стало все понятно. Разом и безоговорочно. В квартире у Лены получал свое удовольствие Марио. Другого такого перстня не сыщешь на всем белом свете.
Конечно, хотелось крикнуть: не может быть! Завопить, побежать в озеро топиться… Но… Любе тоже когда-то хотелось кричать про «не может быть», как и несметному числу обманутых доверчивых жен. Вот оно, значит, как.
Помнится, муж заявлял ей после свадьбы, что однолюб, что знает себя, потому и уверен. Ну, правильно, правильно… А не он ли в последнее время так упоенно цитировал своего обожаемого Муссолини насчет того, что только идиоты и мертвецы не меняют свои убеждения, а разумные люди как раз меняют?
Теперь надо было смотреть. Хочешь – не хочешь, но почему-то надо было. Брачные игры зверьков. Зверек по имени Лена старательно сглотнул, а зверек по имени Марио бухнулся на кровать со спущенными штанами. Лена сняла с него туфли, стянула штаны и улеглась между его ног.
– Я тебя люблю, – сказала Лена по-английски.
Марио молчал. Отдыхал.
– Тебе хорошо? – спросила Лена.
– Да, – ответил Марио.
– Я хочу тебя, – попросила Лена, ловко копошась между ног мужчины. Раздевалась и попутно ласкала объект своего вожделения.
– Подожди. Все будет, – расслабленно велел Марио.
Но Лена не собиралась ждать. Она свое дело знала – будь здоров. Вздыхала, постанывала, чмокала… Марио снова тяжело задышал, засопел. Вдруг рывком вытащил из-под себя женщину, поставил на четвереньки, вошел сзади, очень грубо, резко. Та даже не вскрикнула. Работала на славу. Любой каприз, как говорится. Все стремительно завершилось. И дальше… дальше Ленка, как зверь, подползла к мужчине и принялась облизывать его член, только что побывавший в ее заднице.
– Все для тебя, любовь моя, все для тебя, – повторяла она временами по-итальянски.
Выучила, стало быть, несколько самых насущных слов.
Марио задремывал.
Ленка тем временем, снова перейдя на английский, жаловалась на то, как она страдает в разлуке.
– Почему мы не можем быть вместе? – хныкала Ленка.
– Я женат, ты же знаешь, – лениво бормотал Марио.
– Она тебе делает, как я?
– Нет, так умеешь только ты, – соглашался Марио.
– Тогда почему мы не вместе?
– Я женат, у меня сын, ты это знала с самого начала.
– Но я тогда поймала букет!
Марио засмеялся:
– Ты, малышка! Ты поймала букет. И что из того? Я же тебе с самого начала сказал, что между нами будет все, что угодно, кроме брака.
– Ты ее любишь? – в Ленкином голосе звучали слезы.
– Это не твоя сфера. Это тема, которую касаться нельзя. Ты нарушаешь договор. Что ты хочешь?
– Хочу быть с тобой. Хочу ласкать тебя всегда, когда захочется.
– Ну вот, я тут.
– А когда тебя нет?
– Я и так прилетаю к тебе через неделю. Я сплю с тобой чаще, чем с женой…
Марио начинал заводиться. Света уже слышала знакомые раздраженные интонации. Ленка, однако, продолжала:
– Ты с ней тоже спишь? Ты с ней тоже спишь?
«Зря она затеяла. Не вовремя. Все делала правильно, а тут сорвалась», – подумала Светка.
– Когда ты в первый раз сама меня сюда привела, сама передо мной разделась и умоляла… Ты помнишь, что я тебе сказал? – Марио орал громко, так, что фонило. – Ты помнишь, я сказал, чтобы ты эмоционально не привязывалась? Что, если хочешь хороший секс, я дам тебе секс! И это все! Ты забыла? У меня есть жена. У меня есть сын. Все!
– Прости, – сказала вдруг Лена совершенно спокойно. – Я помню. Я не права. Мне очень хорошо с тобой.
Вот и весь видеоклип о большой и чистой любви.
– Еще показать? Там полно эпизодов. Или хватит этого? – спросил Светку Пятрас.
– Нет. Вполне доходчиво. Хватит.
Она вернула аппарат. Некоторое время сидели молча. От озера потянуло прохладой.
– Что делать, ума не приложу, – задумчиво, как самой себе, сказала Светлана.
В одночасье рухнула вся ее прежняя жизнь. Все налаженное годами, все привычки, уклад, нежность к мужу, чувство незыблемости – все рассыпалось, как карточный домик от дуновения ветерка.
– Может, лучше было меня убить? И всем стало бы хорошо. И мне в первую очередь.
– Ну, прям. И сыну твоему хорошо стало бы? Она б этого твоего на себе женила. И стала бы мачехой. Хорошо, да? У меня мамка до последнего за жизнь билась, а ты… Думай о сыне. И еще. Мы с тобой квиты. Ты меня спасла. Теперь я тебе помог. И помогу. Но дальше… Я попросить тебя кое о чем хочу. Поможем друг другу?
– Убить кого-то? – горестно пошутила Светка.
– Не смешно, – отказался ее благодетель.
Света встала с камня. Ноги затекли, голова кружилась.
– Представь, идти не могу, – удивилась она. – Как за руль сесть, не знаю. Да, ты говорил: помочь тебе. Я помогу. Ты скажи, что сделать, я помогу.
– Тебе отдохнуть надо. Лечь. Выспаться. Завтра договорим.
Да! Она прямо тут, на берегу, легла бы. А куда еще? К бабушке Марио? Нет. Исключено. Кончено. Нет в ее жизни Марио. И, стало быть, нет бабушки и всех остальных. Но! Марио нет, а Андрейка есть. К этому надо будет вернуться. К Любе она тоже не хотела. Люба ни в чем не виновата, но сейчас Свете казалось, что все беды ее начались именно с Любы. Она вообще ощущала, что весь мир сейчас против нее. За что ей все это? Почему все так – раз – и сломалось, уничтожилось?
Или нет? Сломалось для нее. У нее внутри. Для других – она в полном порядке. Или?..
– Давай я тебя домой отвезу, а? – предложил с сочувствием в голосе Пятрас.
– А где теперь мой дом?
– Где всегда. Не придуривайся, – последовал ответ.
– А ты потом что?
