— А ты хочешь?
— Очень.
— Тогда будет.
— Мы назовем его Рики.
— Почему Рики? Барсик лучше.
— Нет, Рики. У Влады есть Рики, пусть и у меня тоже будет.
— Кто такая Влада?
— Влада Сергеева. Она уже выздоровела и уехала к себе домой, в Ду…
— Куда?
— В Дуничи?
— Вроде бы нет такого города.
— А поселок есть?
— И поселка нет. Может, Думиничи?
— Точно!
— Ты с ней дружишь?
— Она со мной. Я же молчала. Она добрая и красивая.
— Понятно. А кот, значит, Рики?
— Рики. Влада мне стихи на прощание подарила. Она их написала, когда ей было столько, сколько мне. А сейчас она взрослая — ей уже шестнадцать. Представляешь?
— Представляю. А мне стихи почитаешь?
Лиза внимательно посмотрела на Сидорина.
— Ты хочешь сделать мне приятное?
— Вовсе нет. Просто люблю слушать стихи. Без них жизнь сразу становиться серой и скучной.
— Тогда слушай. Только я наушко тебе, чтобы другие не смеялись.
— Договорились.
И Лиза, почти касаясь уха Сидорина, старательно выговаривая каждое слово, начала:
— Почему ты молчишь? Не понравилось?
— Очень понравилось, но я, если честно задумался: смогу ли прокормить такого обжору? Слушай, а давай лучше заведем хомяка? Или канарейку? И ест мало, и польза — поет красиво.
— Ты шутишь?
— Нет.
— Разве ты жадный?
— Я не жадный, я экономный.
— А от кота тоже польза.
— Это какая же?
— Он мышей ест.
— Откуда у Лизы в доме мыши? От нее даже все тараканы ушли. К соседям.
— Почему? — огромные глаза девочки стали еще больше.
— В знак протеста. Ни одной сухой корочки в доме нет, представляешь?
— Постой, дай я на тебя посмотрю. А, ты шутишь, шутишь…
… В этот вечер Лиза выпила весь сок, что ей принесли.
— Я слушаю вас.
Перед Сидориным сидел молодой человек лет тридцати. Он старался быть спокойным и вежливым, но Асинкрит чувствовал, что внутри следователя по особо важным делам областного отдела внутренних дел Ракова С.А. бушует пламя, готовое выплеснуться на него, Сидорина, произнеси он хоть одно слово в защиту Лизы.
Асинкрит улыбнулся и стал считать про себя: «Один, два, три…» Ох, много чего хотелось сказать ему сейчас этому сосунку, но поможешь ли этим Алисе? «Четыре, пять, шесть…» Неожиданно для себя помолился: «Господи, помоги мне найти те самые-самые нужные слова. Чтобы не во вред». «Семь, восемь, девять». Отчего-то вспомнился отец Николай. Он смотрит на него и говорит: «Будь мудрым, аки змея, и кротким, аки голубь». «Десять». Значит, аки…
— Так я слушаю… как вас? Да, Асинкрит Васильевич.
— Всегда приятно, когда тебя слушают, а особенно, когда слышат, Сергей Александрович. Я постарше вас, но почему-то мне кажется, что у нас с вами было похожее детство…
— Вы любите поговорить? Пожалуйста, ближе к теме. У меня мало времени.
— А ближе и не бывает. Серьезно. Не знаю, как вы, но я окружающий мир воспринимал с опаской. Мне казалось, что от него веет тревогой. И спасение свое, а также тишину и покой, я нашел в книгах. Особенно полюбил Шерлока Холмса. Помните? Вечное лондонское ненастье, зло повсюду, а в квартире на Бейкер-стрит тепло, уютно. Пылает камин. И мудрый Шерлок вместе с добрым доктором Ватсоном всегда готовы придти на помощь добрым людям, попавшим в беду. И она обязательно отступит. Не поверю, что вы не любили этих персонажей Конан-Дойля.
— Любил, конечно, но при чем здесь…
— И в юридический пошли не роди денег. Вы мечтали сделать мир чище, добрее, но, приступив к работе, поняли, что не так все просто и однозначно, как в книгах о Шерлоке Холмсе. Во-первых, куча нудной бумажной работы. И абсолютно никакой романтики. Во-вторых… Впрочем, вы все это знаете лучше меня. И вот — такое преступление! Конечно, Богданов не Рембрандт, но все-таки… Ежеминутные звонки от газетчиков, телевизионщики просят интервью. А тут, словно змей-искуситель появляется депутат Госдумы Исаев… простите, вру… Появляется его помощник, а приходит именно он — ведь так Сергей Александрович? Приходит — и предлагает такую награду тому, кто найдет картину, что голова пошла кругом…
— Послушайте, что вы себе позволяете? — Раков поднялся со своего места.
— Сидите, Сергей Александрович, сидите, я уже заканчиваю. По-человечески все понятно: дома вечно недовольная жена, которой и дубленка нужна, и сапоги, дочка просит Барби, вы сами не прочь наконец-то вместо своей «копейки» купить нормальную машину. Ведь у ваших коллег… И так вам захотелось найти эту картину, что даже забылись уроки Шерлока Холмса и… да что там говорить! Все, Сергей Александрович, я умолкаю. И слушаю вас.
— О каких уроках вы говорите? — Раков нервно барабанил пальцами по столу.
— Например, уроках милосердия — даже к преступнику. Вам же известно, что человека, не знавшего что такое тюрьма, можно сломать на всю жизнь, поместив его в камеру?
— Ах, милосердия! — Раков встал и забегал по комнате. — А вы не так просты, как кажетесь, а еще говорят, что сумасшедший. Так вот… Асинкрит Васильевич, Шерлок Холмс учил, что преступление надо раскрывать по горячим следам. Разве не так? Я не хочу, чтобы Богданов оказался завтра в том же туманном Лондоне.
