Это отель для хозяев жизни, здесь в чести лимузины. С телефонами и телевизорами, с холодильниками и барами… Если вы попросите, чтобы такой лимузин закрепили за вами на недельку – на время вашего пребывания в Нью-Йорке, – это вам обойдется тысчонки, эдак, в три-четыре…
Швейцар, сосватавший промышляющему самостоятельно водителю лимузина такую работенку, получает двадцать процентов комиссионных. Зная это, не так уж трудно представить себе, с какой миной выслушивает швейцар «Астории» обычную таксистскую просьбу: «Будь другом, дай мне „Кеннеди“. Я тебе заплачу…»
Как ни странно, но чаще, чем богачи, лимузины заказывают вовсе не богачи. Тысячами эти «вовсе не» не разбрасываются, ни на неделю, ни на целый день им «роллс-ройс» не требуется, но и от таких швейцару перепадает куда больше, чем от таксистов.
Вот у подъезда «Вальдорфа» под свисающими полотнищами звезднополосатых знамен появляется очень симпатичный и очень молодой человек.
– Чем могу служить? – склоняется швейцар.
– Найдется тут у вас приличный лимузин?
– О, разумеется…
– Сколько будет стоить?
– Пятьдесят долларов в час…
– Но мне нужен еще и-ээ-и толковый парень…
– Понимаю. Том!
Подлетает Том, на ходу снимает фуражку.
– Тебя зовут Том?
– Yes, Sir!
– Нужно съездить к Морскому вокзалу.
– Yes, Sir!
– Встретить одну леди.
– Yes, Sir!
– На обратном пути я выйду у «Тиффани», а ты отвезешь леди и по дороге, вроде бы к слову, скажешь, что возишь меня уже года три. Ясно?
– Yes, Sir! Если позволите, я на вас пожалуюсь.
– Это еще зачем?
– Скажу, что вы – кошмарный человек: работаете день и ночь. Замучали и себя, и меня. Что я решил от вас уходить…
– Э, да ты неглуп.
– Yes, Sir!
А на эстакаде, в порту, когда по сходням уже текут пассажиры, когда до ответственной встречи остаются – минуты, когда молодой человек порывается выскочить из лимузина, Том – не выпускает его… Том просит денег. Но сдачу с небрежно брошенной ему сотни – не отдает. И требует еще…
– Ты чокнулся?! Мы же условились: пятьдесят долларов в час…
– Сэр, лимузин подается минимум на два часа.
– Так ты же получил за два часа!
– Сэр, вы, кажется, заказывали – ээ – особый сервис… К подъезду, украшенному флагами, подкатывает серебряный «роллс-ройс». Из салона выпархивает баловница лет шестидесяти с распущенными волосами, в простецкой ситцевой юбке и шлепает босиком по асфальту, по мраморным плитам вестибюля…
Следом за баловницей шагает супермен. А за суперменом – шофер в черном костюме, в форменной фуражке, несет на скрюченном пальце маленькие босоножки…
Сегодня этот шофер получит на чай – пятьдесят долларов… За что?
Он идет, опустив глаза. У него седые виски и взрослые дети. Ему стыдно. И видавшему виды швейцару тоже стыдно. И мне…
И только две девчонки-продавщицы застывают посреди тротуара с широко раскрытыми от восторга глазами. Много-много раз представляли они себя выпархивающими из «роллс-ройсов», в немыслимых туалетах, в невообразимых мехах. Но такая подробность едва ли рисовались им даже в самых отчаянных взлетах их марихуанной фантазии…
7
Впрочем, у всякого свой вкус: кому арбуз, а кому – свиной хрящик. Может, главам иных государств и нравится помпезная «Вальдорф-Астория», а нам, таксистам, прямо скажем, не очень… Поджидая клиента у «Вальдорфа» или у отеля «Пьер» кэбби чувствует себя, как запасной игрок: его пустят в ход, если что-то не заладится с лимузинами… Нет, всем этим отелям-дворцам я, как и каждый нью-йоркский кэбби, предпочитаю «Хилтон», подпирающий небо над Пятьдесят четвертым кварталом Шестой авеню!
Во всей некоронованной столице Америки не сыщется, наверное, таксиста, который хоть раз в недельку не тормознет у «Хилтона» сыгрануть в нашу «лотерею», возможный выигрыш в которой – рейс в аэропорт, а ставка – десять минут ожидания в непрерывно ползущей очереди…
Здесь, у «Хилтона», таксисту не позволено заявлять: «Я не возьму Пенсильванский вокзал», «Я не поеду в универмаг „Мэйси“» Никто не хочет «Мэйси»! А потому катись, «хитрый Митрий», подальше от нашего «Хилтона»! Шансы же на выигрыш в лотерее под «Хилтоном» – самые высокие.
Тысячу номеров этого небоскреба населяют не хозяева жизни, не ее генералы, а публика, стоящая на социальной лестнице ступенькой ниже – «полковники»… Это самые занятые в Америке люди; никто не ценит свое время так высоко, как обитатели «Хилтона». Они не позволяют себе застрять в НьюЙорке на целую неделю. Они всегда спешат. Спешат стать завсегдатаями «Вальдорфа». От «Хилтона» до «Вальдорфа» всего шесть кварталов, но ведь большинству и целой жизни не хватает, чтоб эту дистанцию преодолеть…
Обычно постояльцу «Хилтона» за время пребывания в городе такси требуется трижды. Утром он едет в офис. Вечером – на развлечение. Завтра, в крайнем случае послезавпра – прощай, Нью-Йорк!
Ежедневно сотни гостей, покидая «Хилтон», по традиции благодарят швейцара денежкой. И «полковники» щедрее «генералов». Они самоутверждаются, когда суют швейцару пятерку или десятку, а, бывает, и больше…
«И я по-царски его вознаградил». «Я чувствовал себя уверенней, когда дал непомерные чаевые». Это заметки не оптовикабакалейщика и не биржевого спекулянта. Так написал о себе один из высокочтимых в нашем веке художников слова Джон Стейнбек («Путешествие с Чарли»).
8
Двести долларов – это нормальный для швейцаров «Хилтона» день…По пятницам получают они и по триста, в кануны праздников уносят и пятьсот! Скажите: какой же душой надо обладатъ, чтобы при таких доходах еще и воровать у стоящих в честной очереди таксистов дорогие работы и продавать их – исподтишка?..
В кои веки достался и мне счастливый билетик: едва мой кэб стал первым, выходит пассажир в сопровождении тележки с багажом. Но швейцар не отдает мне законный выигрыш. Он с поклоном о чем-то спросил гостя, а в мой кэб сажает другого – «Колизей» или небоскреб «Крайслер» – 1.45! Спрашиваю, в чем дело? И в лучшем случае удостаиваюсь ответа, что гость с багажом – ждет. Знакомого… Жену…
Казалось бы, все прекрасно: он ждет, и я подожду. Погружу его чемоданы, отъеду от центрального входа несколько метров и буду ждать, как мы всегда ждем клиентов, за которыми заезжаем по договоренности. Но швейцар специально засадил в мою машину «Колизей», чтоб я поскорей уматывал, не мешал коммерции. Позади меня из второго или третьего в очереди кэба посылает швейцару воздушные поцелуи, таксист, который ему платит… А гостю с багажом швейцар уже шепнул, что сейчас усадит его в хороший кэб, к хорошему таксисту…[51]
Сколько раз, карауля свою удачу у «Хилтона» и услышав команду «чекер!», я выруливал было из очереди, но швейцар меня останавливал:
– Стой, где стоишь!
