часть мозга может спать, а другая бодрствовать. Талант, мне кажется, трудно уничтожить, пока остается сама жизнь. А жить лучше, чем умереть.
— Может быть, ты и убедишь меня в этом, богиня, если у тебя есть время.
— Сколько времени?
— Скажем, три дня.
— Пусть будет три дня.
— Тогда давай перейдем в мой Павильон Радостей и поговорим о пустяках.
— Прекрасно.
— Где сейчас Лорд Яма?
— Он работает в своей мастерской.
— И долго он там пробудет?
— По крайней мере, три дня.
— Это хорошо. Да, для Сэма тут может быть некоторая надежда. Хотя это и против моих лучших мыслей, но я, пожалуй, могу оценить положение. Да, смогу.
Восьмирукая статуя богини, уныло играющая на вине, роняла музыку вокруг них, пока они шли по саду.
Хальба жила в дальнем конце Неба, возле края дикости. Дворец, называвшийся Грабеж, был так близок к лесу, что животные, проходя через прозрачную стену наталкивались на него. Из комнаты под названием Похищение, можно было видеть сумрачные тропы джунглей.
В этой комнате, где стены были увешаны сокровищами, украденными в прошлых жизнях, Хальба приняла Сэма.
Хальба была богом/богиней воров.
Никто не знал истинного пола Хальбы, потому что она имела привычку менять его в каждом воплощении.
Сэм смотрел на гибкую, темнокожую женщину в желтом сари и в желтом же покрывале. Сандалии и ногти ее были цвета корицы, а на черных волосах она носила тиару.
— Ты мне симпатичен, — сказала Хальба мягким, мурлыкающим голосом. — Только в те сезоны жизни, когда я воплощаюсь в мужчину, я поднимаю свой Атрибут и занимаюсь грабежом по- настоящему.
— Но ты и теперь можешь принять свой Аспект?
— Конечно.
— И поднять свой Атрибут?
— Вероятно.
— Но ты не хочешь?
— Нет, пока я в виде женщины. Когда я мужчина, я могу поручиться, что украду что угодно и откуда угодно… Видишь, на дальней стене висят мои трофеи? Большой плащ из синих перьев принадлежал Сриту, главе демонов Катапутны. Я украл его из его пещеры, когда его адские собаки спали, опоенные мною же. Ту меняющую форму драгоценность я взяла из Купола Жара, забравшись туда с помощью присасывающихся дисков на запястьях, коленях и пальцах ног, в то время как Матери внизу…
— Довольно! — сказал Сэм. — Я знаю все эти сказки, Хальба, потому что ты постоянно их рассказываешь. Прошло очень много времени с тех пор, как ты предпринимала рискованное воровство, и я полагаю, что слава далекого прошлого нуждается в частичном повторении. Иначе даже старшие Боги забудут, кем ты была когда-то. Я вижу, что пришел не туда, и постараюсь найти какое-нибудь другое место.
Он встал, как бы собираясь уйти. Хальба шевельнулась.
— Подожди.
— Да? — Сэм остановился.
— Ты мог бы, по крайней мере, рассказать мне о краже, которую ты замышляешь. Может, я дам совет…
— А на что мне даже самый лучший совет, Монарх Воров? Мне нужны не слова, а действия.
— Тогда, может быть… Расскажи!
— Ладно, — сказал Сэм, — хотя я сомневаюсь, что тебя заинтересует столь трудная задача…
— Брось ребяческую психологию и расскажи, что ты хочешь украсть.
— В Музее Неба, крепко построенном и постоянно охраняемом…
— И который всегда открыт. Дальше.
— В этом здании, в витрине с компьютерной защитой…
— Достаточно ловкий человек может вывести ее из строя.
— В этой витрине на манекене висит серая кольчужная униформа. Рядом много всякого оружия.
— Чья?
— Древняя одежда того, кто сражался в северных походах во время войны против демонов.
— Не твоя ли?
Сэм сдержал улыбку и продолжал:
— Мало кто знает, что частью этой выставки является предмет, который когда-то назывался Талисманом Связующего. Возможно, он теперь утратил свои свойства, а возможно, и нет. Он служил для фокусировки особого Атрибута Связующего, и Связующий думает, что этот предмет снова ему понадобится.
— Какой из себя предмет?
— Большой широкий пояс из раковин, обвивающий талию костюма. По цвету — розовый и желтый. Он набит микроминиатюрными схемами, которые сегодня, вероятно, нельзя сдублировать.
— Не бог весть какая великая кража. Я, пожалуй, подумаю о ней даже и в этом теле…
— Мне это нужно быстро, или совсем не нужно.
— Как скоро?
— За шесть дней.
— А что ты мне заплатишь, когда я отдам его в твои руки?
— Ничего не заплачу, потому что у меня ничего нет.
— Да? Ты пришел на Небо без богатства?
— Да.
— Несчастный!
— Если мне удастся сбежать, ты можешь назвать свою цену.
— А если тебе не удастся, я ничего не получу.
— Похоже, что так.
— Я подумаю. Может, мне покажется интересным сделать такую вещь, и чтобы ты был обязан мне за любезность.
— Только прошу тебя, не раздумывай слишком долго.
— Иди, сядь рядом со мной, Связующий Демонов, и расскажи о днях своей славы — когда ты с бессмертной богиней ездил по миру и сеял хаос, как семена.
— Это было давно, — сказал Сэм.
— А могут эти дни вернуться, если ты добьешься свободы?
— Могут.
— Приятно слышать. Да…
— Ты сделаешь это?
— Эвива, Сиддхарта! Освободитель!
— Эвива?
— И молния, и гром. Они могут прийти снова!
— Это хорошо.
— А теперь расскажи мне о днях своей славы. А я снова расскажу о моей.
— Идет.
