изображение вспышки отпечаталось на сетчатке его глаз даже сквозь закрытые веки. Но он ошибся.
Когда он открыл глаза, он увидел целую армию светящихся грозовых столбов. Их блеск вонзался в мозг, и Тэк затенил глаза, чтобы посмотреть вниз.
— Хватит, Ралтарики? — спросил Сэм, и яркий изумрудный свет заиграл на его левой руке.
— Еще раз, Сиддхарта. Вдвое, или ничего.
Дождь прекратился на минуту, и в великом сиянии воинства на склоне Тэк увидел, что у существа по имени Ралтарики голова водяного буйвола и лишняя пара рук. Он задрожал, закрыл глаза и уши и, стиснув зубы, ждал.
Через минуту это произошло. Рев и пламя поднимались вверх, и Тэк в конце концов потерял сознание.
Когда он пришел в себя, между ним и камнем были только серость и слабый дождь. И у основания камня сидела только одна фигура; она не имела рогов и рук у нее было не больше, чем обычные две.
Тэк не шевелился. Он ждал.
— Это, — сказал Яма, протягивая Тэку аэрозоль, — отпугивает демонов. Я советую тебе на будущее основательно опрыскивать себя, если ты намерен странствовать так далеко от монастыря. Я думал, что этот район свободен от Ракш, иначе я дал бы тебе его раньше.
Тэк принял флакон и поставил перед собой на стол.
Они сидели в апартаментах Ямы и ели легкую пищу. Яма откинулся в кресле со стаканчиком вина Будды в левой руке и с полупустым графином в правой.
— Значит, тот, кого назвали Ралтарики, и в самом деле демон? — спросил Тэк.
— Да — и нет, — сказал Яма. — Если под «демоном» ты понимаешь злобное сверхъестественное существо, обладающее большим могуществом, крутящейся жизнью и способностью принимать на время любую видимую форму — тогда нет. Это общепринятое определение, но в одном отношении оно неправильно.
— Да? В каком же?
— Он не сверхъестественное существо.
— А во всем остальном?
— Да.
— Тогда я не понимаю, какая разница — сверхъестественное оно или нет, если оно злобное, обладает большим могуществом, крутящейся жизнью и способно изменять свою форму по желанию.
— Нет, разница большая. Различие между непознанным и непознаваемым, между наукой и фантазией — вот, что существенно. Четыре направления компаса — логика, знание, мудрость и непознанное. Некоторые клонятся в этом направлении. Другие идут дальше. Склониться перед одним — значит потерять из виду три. Я могу покориться непознанному, но не непознаваемому. Человек, склоняющийся в этом последнем направлении, либо святой, либо дурак. Мне не нужны ни тот, ни другой.
Тэк пожал плечами и выпил глоток вина.
— Но демоны…
— Познаваемы. Много лет назад я экспериментировал с ними, и я был одним из Четырех, спускавшихся в Адский Колодец, если ты помнишь, после того как Тарака напал на Бога Агни в Паламайдсу. Ты не Тэк из Архивов?
— Я был им.
— Значит ты читал о самых ранних контактах с Ракшами?
— Я читал отчеты о днях, когда их связали…
— Тогда ты знаешь, что они коренные жители этого мира, что они были здесь до прибытия человека из исчезнувшей Уратхи.
— Да.
— Они созданы более из энергии, чем из материи. Судя по их традициям, они когда-то имели тела, жили в городах. Однако, их поиски личного бессмертия повели их по путям, отличным от путей человека. Они нашли способ сохранить себя как стабильные энергетические поля. Они покинули свои тела, чтобы жить вечно как силовые вихри. Но чистого разума у них нет. Они несут в себе полное эго и, рожденные от материи, всегда вожделеют к плоти. Хотя они могут на время принять плотскую внешность, они не могут вернуться в нее сами. Много веков они беспомощно дрейфовали по этому миру. Появление Человека вывело их из состояния покоя. Они принимали формы его кошмаров, чтобы вредить ему. Вот поэтому они были побеждены и связаны задолго до Ратнагарис. Мы не могли уничтожить их совсем, но не могли и позволить им продолжать попытки захватить механизмы воплощения и тела людей. Так что они были пойманы и заключены в большие магнитные бутыли.
— Однако, Сэм освободил многих из них, чтобы они творили его волю, — сказал Тэк.
— Да. Он создал и хранит пакт кошмара, и поэтому некоторые еще бродят по планете. Из всех людей они уважают, вероятно, одного только Сиддхарту. А с остальными людьми у них один общий порок: они готовы играть по любым ставкам, и платить игорные долги для них вопрос чести. Так и должно быть, иначе они лишились бы доверия других игроков и потеряли бы свою единственную радость. Могущество их велико, и с ними играли даже принцы, надеясь выиграть их услуги. Так пропадали целые королевства.
— Если, по твоему мнению, Сэм играл с Ралтарики в одну из древних игр, то каковы были ставки?
Яма допил вино и снова наполнил стаканчик.
— Сэм — дурак, — сказал он. — Нет, не дурак. Он игрок. Тут есть разница. Ракша управлял меньшими группами энерго-существ. Сэм, с помощью своего кольца, отдал новый приказ страже огненных элементалей, которую он выиграл у Ралтарики. Эти элементали — страшные, безмозглые создания, и у каждого сила громовой стрелы.
Тэк прикончил свое вино.
— Но какие же ставки Сэм мог поставить в игре?
Яма вздохнул.
— Всю мою работу, все наши усилия за полстолетия.
— Ты хочешь сказать — его тело?
Яма кивнул.
— Человеческое тело — лучшая приманка, какую можно предложить демону.
— Зачем Сэму идти на такой риск?
Яма смотрел на Тэка, не видя.
— Возможно, это единственный способ воззвать к собственной жизненной воле, снова связать себя со своей задачей, — рискнуть жизнью, бросить само свое существование вместе с броском игральных костей.
Тэк налил себе еще стаканчик и выпил.
— Это для меня непостижимо.
Но Яма покачал головой.
— Нет, непонятно только. Сэм не полностью святой, но и не дурак.
— Нет, все-таки дурак, — решил Яма и в эту ночь попрыскал репеллентом от демонов вокруг монастыря.
На следующее утро к монастырю подошел невысокий человек и сел перед главным входом, поставив у своих ног чашку для подаяний. На нем было простое изношенное одеяние из грубой коричневой ткани, доходящее до лодыжек. Левый глаз был закрыт черной повязкой. Немногие оставшиеся волосы были темными и очень длинными. Острый нос, маленький подбородок и большие плоские уши придавали его лицу лисье выражение. Туго натянутая кожа сильно обветрена. Единственный зеленый глаз, казалось, никогда не мигал.
Он сидел минут двадцать, прежде чем один из монахов Сэма заметил его и сказал об этом кому-то из ордена Ратри в темной мантии. Тот отыскал жреца и передал информацию ему. Жрец, желая показать богине добродетели ее последователей, велел привести нищего, накормить, одеть и предоставить ему келью, в которой тот может жить, сколько пожелает.
