Молния падала, падала, падала и остановилась.
Он поднял руку, и гром ревел, и ревел, похожий на смертный крик всех драконов, которые жили когда-то, где-то…
Спустилась ночь, когда огненные элементали встали перед Дворцом Камы.
Сэм поднял обе руки, и элементали, как один, поднялись в воздух и зависли высоко в ночи.
Он сделал жест, и они полетели над Кейпуром, с одного конца города до другого. Там они закружились кольцом, затем разделились и стали танцевать в грозе.
Он опустил руки. Элементали вернулись и снова встали перед ним.
Он не двигался. Он ждал.
После ста ударов сердца из ночи пришло и сказало ему:
— Кто ты, чтобы командовать рабами Ракшасов?
— Приведи ко мне Тараку, — сказал Сэм.
— Смертные мне не приказывают!
— Тогда посмотри на пламя моей истинной сущности, пока я не привязал тебя к металлическому флагштоку на то время, пока он стоит.
— Связующий! Ты жив?
— Приведи мне Тараку, — повторил Сэм.
— Сейчас, Сиддхарта. Твоя воля будет исполнена.
Сэм хлопнул в ладоши, и элементали взвились к небу, и над Сэмом снова была темная ночь.
Владыка Адского Колодца принял человеческую форму и вошел в комнату, где в одиночестве сидел Сэм.
— Последний раз я видел тебя в день Великой Битвы, — сказал Тарака. — Потом я слышал, что боги нашли способ обезвредить тебя.
— Как видишь, они этого не сделали.
— Как ты пришел снова в мир?
— Лорд Яма — Красный — вернул меня обратно.
— Его сила и в самом деле велика!
— Это достаточно доказано. Как дела у Ракшасов?
— Хорошо. Мы продолжаем нашу борьбу.
— Да? Какими методами?
— Мы помогаем твоему старому союзнику — Черному, Лорду Ниррити в его кампании против богов.
— Я так и думал. Поэтому я и вызвал тебя.
— Хочешь поехать с ним?
— Я обдумал это очень основательно и, несмотря на возражения моих товарищей, очень хочу ехать с ним, но при условии, что он заключит договор с нами. Я хочу, чтобы ты передал ему мое предложение.
— Какое предложение, Сиддхарта?
— Что Локапалас — Яма, Кришна, Кубера и я — будем сражаться вместе с ним против богов и приведем с собой всех поддерживающих нас, всю силу и оборудование, если он согласится не воевать с последователями буддизма и индуизма, пока они существуют в мире, с целью обращения их в его веру, и, кроме того, не станет подавлять Акселерационизм, как делали боги. Когда он даст тебе ответ, посмотри на его пламя и скажешь мне, искренне ли он говорил.
— Ты думаешь, он согласится?
— Думаю. Он знает, что если боги не будут больше силой насаждать индуизм, как они это делают, Ниррити получит обращенных. Он знает, что я сумел сделать с буддизмом, несмотря на оппозицию богов. Он считает, что его путь единственно правильный и предназначен для выигрыша в соревновании. Я думаю, он согласится на честное соревнование. Передай ему это предложение и принеси ответ. Идет?
Тарака пошел волнами. Лицо его и левая рука стали дымом.
— Сэм…
— Что?
— Какой путь правильный?
— Ты спрашиваешь меня? Откуда мне знать?
— Смертные называют тебя Буддой.
— Это только потому, что у них недостаток языка и избыток невежественности.
— Нет. Я смотрю на твое пламя и называю тебя Богом Света. Ты связываешь смертных, как связывал нас. Ты отпускаешь их, как отпускал нас. Твоя сила наложила на них веру. Ты тот, кем называл себя.
— Я лгал. Я сам никогда в это не верил и сейчас не верю. Я мог бы так же легко выбрать другой путь — скажем, религию Ниррити — только распятие мешает. Я мог бы выбрать религию, называемую ислам, только знаю, как она смешивается с индуизмом. Мой выбор был основан на расчете, а не на внушении, и я — никто.
— Ты — Бог Света.
— Ладно, иди, передай мое предложение, а о религии поговорим в другой раз.
— Локапаласы, ты сказал, это Яма, Кришна, Кубера и ты?
— Да.
— Значит, Яма действительно жив. Скажи, Сэм, пока я не ушел… ты можешь победить Яму в битве?
— Не знаю. Но не думаю. И не думаю, что кто-нибудь может.
— А он может победить тебя?
— Вероятно, в честном бою. В прошлом, когда мы встречались как враги, мне всякий раз либо везло, либо удавался какой-нибудь трюк. Недавно я фехтовал с ним, и ему нет равных. Он чрезвычайно разносторонен в способах уничтожения.
— Понятно, — сказал Тарака; его правая рука и половина груди расплылись. — Ну, спокойной ночи тебе, Сиддхарта. Я уношу с собой твое послание.
— Спасибо, и тебе тоже доброй ночи.
Тарака весь превратился в дым и вылетел в грозу.
Тарака кружился высоко над миром. Гроза бушевала вокруг него, но он почти не обращал внимания на ее ярость.
Гремел гром, падал дождь, и Моста Богов не было видно.
Но Тараке ничто не мешало.
Ибо он был Тарака Ракша, Властелин Адского Колодца…
И он был самым могущественным существом в мире после Связующего.
Теперь Связующий сказал ему, что есть существо еще более великое… И они будут сражаться вместе, как раньше.
Как вызывающе он держался в своем Красном и в своей Мощи! В тот день. Полстолетия назад. У Ведры.
Уничтожить Яму-Дхарму, победить Смерть, чтобы доказать превосходство Тараки…
Доказать превосходство Тараки было куда важнее, чем победить богов, которые так или иначе должны когда-то умереть, поскольку они не Ракшасы.
Следовательно, предложение Связующего к Ниррити — с которым, как сказал Связующий, Черный должен согласиться — нужно передать только грозе, и Тарака посмотрит на ее пламя и узнает, что гроза сказала правду.
Потому что гроза никогда не лжет… И всегда говорит НЕТ!
Черный сержант привел его в лагерь.
Он выглядел роскошно в своих сверкающих доспехах, и он не был взят в плен: он сам подошел к
