оперативно-стратегического характера американцы и англичане уверовали в то (а может, сделали вид), что Япония развяжет войну в первую очередь против Советского Союза.
1 октября 1941 года английский главнокомандующий на Дальнем Востоке и командующий военно- морской базой в Китае доносили в Лондон, что «Япония в настоящее время сосредоточивает свои силы против России и не может внезапно изменить эту ориентацию, направив главные силы на юг... мы подчеркиваем, что сейчас Япония меньше всего хотела бы военной кампании на юге...». Предположение о том, что Япония не начнет военных действий на юге, тем более одновременно против Англии и США, определяло всю политику этих стран на Дальнем Востоке.
Как и вторжение немецко-фашистских войск во Францию, первые удары японских вооруженных сил по Перл-Харбору, Филиппинам, Малайе оказались неожиданными для западных держав.
В милитаристской Японии особое внимание уделялось сохранению в тайне самого содержания замыслов и планов, а также места и времени нанесения первых ударов.
Чтобы исключить утечку данных о своих агрессивных замыслах, японское правительство резко ограничило дипломатическую переписку по вопросам, связанным с подготовкой войны, и крайне скудно информировало союзников о своих намерениях. Предельно ограничивался круг лиц, привлекавшихся к разработке планирующих документов. Так, о плане нападения на Перл-Харбор знали только адмирал Ямамото и еще один-два офицера. Даже начальник морского генерального штаба впервые узнал об этом плане лишь в октябре 1941 года. План агрессии и дата нападения Японии на владения США, Англии и Голландии оставались неизвестными правительствам Германии и Италии до момента удара японской авиации по Перл-Харбору.
Нападение на Перл-Харбор в декабре 1941 года (схема 29) является классическим примером коварства и вероломства. По замыслу японского командования ударному авианосному соединению и подводным лодкам предстояло скрытно выдвинуться на ближайшие подступы к Гавайским островам и с получением приказа внезапным ударом вывести из строя Тихоокеанский флот США, находившийся на военно-морской базе Перл-Харбор.
Авианосное соединение под командованием адмирала Нагумо 26 ноября вышло из залива Хитокаппу острова Итуруп (Курильские острова) и, соблюдая полное радиомолчание, направилось к острову Оаху через северные воды Тихого океана, где судоходство было менее интенсивным. Передовой отряд флота (27 подводных лодок) к тому времени уже завершил скрытное развертывание и занял позиции у Гавайских островов.
Ночью 2 декабря соединение получило по радио условный сигнал «Восходите на гору Ниитака 1208», означавший, что 8 декабря назначается днем «X». Не встретив на своем пути ни одного судна, японское авианосное соединение к утру 7 декабря скрытно вышло в район нанесения удара.
В Перл-Харборе в это воскресное утро находилось 93 корабля, в том числе 8 линкоров, 8 крейсеров, 29 эсминцев. Более трети личного состава получило увольнение на берег. Самолеты на аэродромах стояли ровными рядами, крыло к крылу, представляя собой удобную мишень для японской авиации. Воздушная разведка района к северу от Оаху не велась, что позволило японскому соединению незамеченным подойти к острову. Противовоздушная оборона Гавайев оказалась не готовой к отражению нападения.
Вечером 6 декабря японские подводники заняли позиции на ближайших подступах к гавани Перл- Харбора и начали спуск на воду карликовых подводных лодок. В эту ночь одну из подводных лодок обнаружил американский дозорный тральщик. Дозорный эсминец совместно с патрульным гидросамолетом уничтожил ее. Вскоре этот корабль потопил еще одну лодку. Однако все это не насторожило американское командование, оно не сочло нужным принять меры повышения боевой готовности.
Между тем японское авианосное соединение полным ходом направлялось к острову Оаху. В 6 часов 7 декабря, когда оно находилось на расстоянии 230 миль к северу от Перл-Харбора, с авианосцев поднялись самолеты первой волны. В 7 часов 50 минут они внезапно обрушили торпеды и бомбы на американские корабли в гавани и на аэродромы на острове Оаху. Тем временем с японских авианосцев взлетела вторая волна самолетов, и около 9 часов утра они начали атаку. Этот удар был встречен уже более плотным зенитным огнем, и японцы потеряли 20 самолетов.
После атаки самолеты демонстративно уходили в разных направлениях, поэтому американское командование не смогло определить точное местонахождение вражеских авианосцев.
В итоге двух ударов японской авиации по Перл-Харбору были уничтожены или выведены из строя линейные корабли, 6 легких крейсеров, эсминец и 272 самолета. Людские потери составили 3400 человек, в том числе около 2400 убитыми.
Таким образом, несмотря на огромную протяженность перехода (6300 км) и длительный срок выдвижения в исходный район для атаки (12 суток), японской стороне удалось обмануть американцев и достичь внезапности массированного авиационного удара.
Подготавливая войну против Советского Союза, гитлеровское командование делало большую ставку на коварство и вероломство и предпринимало все меры к тому, чтобы скрыть свои намерения и ввести Советское правительство и Генеральный штаб в заблуждение.
Подготовка к агрессии против СССР началась задолго до ее развязывания; механизм политической, стратегической и оперативной хитрости заработал на полный ход, когда гитлеровское руководство, поощряемое западными странами, у которых были свои цели и своя хитрость, приняло окончательное решение напасть на нашу страну. Оно вело коварную политическую игру с представителями советских правительственных учреждений в сфере торгово-экономических отношений.
Так, в феврале 1940 года и в январе 1941 года между СССР и Германией были заключены торговые соглашения, которыми предусматривался вывоз из СССР в Германию сырья, а из Германии в нашу страну — промышленных изделий. Эти соглашения широко рекламировались в Германии как пример сотрудничества между двумя странами, но на деле немецкие промышленные фирмы получили указание тормозить выполнение наших заказов, а в ряде случаев вообще отказываться от них.
Многие фирмы вопреки ранее достигнутой договоренности всячески препятствовали ознакомлению советских представителей с техническими новинками.
Экономическая делегация, посетившая Германию осенью 1939 года для ознакомления с некоторыми отраслями немецкой промышленности, так и не получила доступа к ряду приборов, станков и образцов военной техники нового типа. Вместе с тем незадолго до войны, когда уже была подписана директива № 21 (план «Барбаросса»), нам были проданы самолеты «Мессершмитт-109», «Хейнкель-100», «Юнкерс-88», «Дорнье-215», т.е. самолеты новейших типов. Сам факт подобного «доверия» должен был продемонстрировать «дружественное» отношение Германии к СССР.
Не будет лишним напомнить и то, что, подписав вечером 18 декабря 1940 года план «Барбаросса», Гитлер 19 декабря любезно разговаривал с советским послом на приеме, заверяя его, что Германия не имеет никаких претензий к Советскому правительству. Между тем стратегическое сосредоточение и развертывание немецко-фашистской армии набирало темпы.
Развертывание немецких войск для нападения на Советский Союз, как стало известно из протокола секретного совещания у Гитлера от 3 февраля 1941 года, проводилось под видом подготовки к операции «Морской лев» (вторжение на Британские острова) и частично операции «Марита» (нападение на Грецию). Еще задолго до этого совещания, в июле 1940 года, после изгнания англичан из Дюнкерка, штаб группы армий «Б», штабы трех полевых армий и около 30 дивизий были переброшены на территорию оккупированной Польши под предлогом рассредоточения сил, сконцентрированных во Франции, смены и переформирования войск, усиления «обороны почти совершенно неприкрытой восточной границы». При этом штабы некоторых оперативных объединений имели легенду «рабочих штабов» строительной организации Тодта.
В январе 1941 года началась переброска 12-й армии (17 дивизий) в Румынию, вызванная якобы высадкой англичан в Греции. Относительно этой переброски начальник генерального штаба сухопутных войск Германии на том же совещании у фюрера заявил: «Целью нашего марша будет Румыния, лишь в последний момент мы сделаем поворот к русской границе». 4 мая 1941 года войска в Восточной Пруссии и частично в Польше были усилены только пехотными дивизиями, основная же масса танковых и моторизованных дивизий, на переброску которых требовалось меньше времени, оставалась на западе и в центральных районах Германии; резервы главного командования задерживались в глубине. Для введения в заблуждение относительно сосредоточения главных группировок в районах Кенигсберга и Варшавы
