— Так найди ее телефон в справочнике и позвони.
— Я не знаю ее фамилии, — нехотя признался Джош.
Адам расхохотался.
— Не знаешь фамилии?
Джош развел руками.
— Ну да, я занимался фантастическим сексом с девственницей, а теперь она ушла, и я не знаю, как ее найти.
Адам улыбнулся, но от дальнейших насмешек благоразумно воздержался. Он рассудил, что Джошу сейчас не до смеха.
— Всегда можно найти способ. Давай рассуждать логически. Как все это началось?
Джош рассказал другу все с начала и почти до конца, не вдаваясь только в самые интимные подробности того, что произошло ночью.
— Она была так решительно настроена! Ей непременно нужно было заняться сексом этой ночью. Со мной. Такое впечатление, будто она выполняла некую миссию. Как я уже говорил, это было удивительно… и немного походило на помешательство.
Адам нахмурился и задумчиво потер подбородок.
— Говоришь, она помнит тебя по школе?
— Да. Но я не помню никакой Эйлин. Мы с ней точно не дружили.
— Естественно, ей двадцать девять, а тебе тридцать три, — рассудил Адам, — она никак не могла учиться с тобой в одном классе или даже в параллельном.
— Да, верно. — Джош подсчитал в уме. — Мы могли учиться в школе одновременно только один год. Когда она только поступила в среднюю школу, я уже учился в выпускном классе.
— Вот именно. Значит, тебе нужно всего-навсего выяснить, кто учился в младшем классе в год твоего выпуска.
— И как я, по-твоему, могу это узнать?
— Я что же, должен все за тебя сделать? — Адам снял с подставки чашку и налил себе кофе. — У тебя ведь есть школьный ежегодник, не так ли? Возьми и посмотри, какие там были Эйлин.
Адам сделал глоток, поморщился и добавил в кофе сахар и сливки.
— Почему я сам не догадался? — смутился Джош.
— Потому что ты сейчас не способен мыслить трезво. Во всяком случае, выше талии. — Адам одарил друга одной из своих фирменных ухмылок. — Так что бери ежегодник и давай вместе выясним, кто она, твоя таинственная Эйлин. Если она и впрямь так хороша, как ты утверждаешь, может, у нее найдется сестра.
Подумав, Джош развел руками.
— У меня нет ежегодника, он остался в доме родителей, в Сан-Диего. А они сейчас в Европе и вернутся только через три недели.
Адам покачал головой.
— Так дело не пойдет. За три недели ты меня с ума сведешь, надо что-то придумать. — Он помолчал и вдруг щелкнул пальцами. — Есть! Надо посмотреть в библиотеке!
— Отличная мысль, — просиял Джош. — Спасибо, Адам, я твой должник.
— Погоди, Джош, только один вопрос. А что, если Эйлин не хочет, чтобы ты ее разыскивал? Я знаю, о твоем успехе у женщин ходят легенды, но я слыхал, что среди них тоже попадаются такие, которые предпочитают стоянку на одну ночь.
Вопрос застал Джоша врасплох, но он решительно отмел сомнения:
— Эйлин не такая.
— Откуда ты знаешь?
— Я знаю себя. Если я чего-то захочу, я это получу. — Джош улыбнулся, предвкушая продолжение. — Поверь мне, это не будет стоянкой на одну ночь.
Адам посмотрел на друга и поднял чашку, чокаясь, как бокалом вина.
— Что ж, выпьем за удачную охоту! У бедняжки нет ни одного шанса.
Эйлин сидела в кабинете врача, глядя на сложный агрегат, с помощью которого ей только что сделали рентгеновский снимок грудных желез. Сама процедура была уже закончена, и Эйлин ждала, когда проявят снимок.
Возможно, ей было бы легче, если бы она могла с кем-то поговорить, поделиться своими страхами. Она звонила Бетани, своей лучшей подруге, но той не оказалось дома. Будучи известным фотографом и работая в модельном агентстве, Бетани вообще редко сидела на месте, разъезжая по всему свету. Поэтому связаться с ней в экстренных случаях было практически невозможно.
Кроме Бетани, у Эйлин не было близких подруг. Конечно, были еще коллеги, но рассказать им… Эйлин покачала головой. Что она может им сказать?
Были приятельницы. Они были знакомы около двух лет, иногда ходили вместе на ланч, изредка в кино, но подлинной душевной близости между ними не было. Не могла же Эйлин запросто сказать им: «Привет, кажется, у меня нашли рак груди, я ужасно боюсь смерти, разрешите поплакаться вам в жилетку?»
Нет, это исключено.
Мама… Матери Эйлин пока не позвонила. Она решила не волновать мать, пока не будет знать окончательный диагноз.
В кабинет вошла медсестра. Сердце Эйлин подпрыгнуло и забилось где-то в районе горла.
— Ну что?
— Извините, я не знала, что вы еще здесь. — Медсестра казалась удивленной. — Думаю, доктор сейчас придет. — Она поспешно вышла.
Эйлин бессильно обмякла на стуле. Ожидание становилось невыносимым. Она ждала результатов еще с пятницы. В пятницу она побывала в другом кабинете, очень похожем на этот. Эйлин помнила свой визит к гинекологу так отчетливо, как помнят кошмарный сон, не дающий покоя весь день. После обычного осмотра врач сел за стол, строго посмотрел на Эйлин и спросил:
— Вы осматриваете свою грудь?
Эйлин ненадолго задумалась.
— Да, от случая к случаю.
Врач нахмурился.
— Грудь необходимо осматривать регулярно, каждый месяц. Вы ведь знаете, как это делается?
— Да, знаю.
— А мне кажется, не очень хорошо знаете.
Врач надел резиновые перчатки и стал показывать Эйлин, как нужно ощупывать молочные железы. Эйлин слушала не очень внимательно и мысленно составляла список того, что нужно купить в магазине. Красный перец, лук, рыбное филе…
— Вы должны ощупывать грудь, двигаясь от внешней стороны к внутренней.
— Понятно. — Наверное, нужно купить рис. Кажется, он кончается…
— Затем… — Врач замолчал.
Эйлин помнила, что не обратила на это внимания. Она тогда раздумывала, купить ли готовое печенье или испечь самой.
— Давно у вас это уплотнение в правой груди?
Эйлин похолодела.
— Н-не знаю, — пролепетала она заикаясь. На маммографию ей удалось записаться лишь на понедельник, до тех пор оставалось только ждать. У Эйлин было время задуматься о жизни, и она задумалась.
Я никогда не была в Италии, да и не только в Италии, вообще в Европе, думала она. Ей всегда хотелось поездить по свету, но после окончания учебы она очень много работала. В конце концов она не выдержала напряжения, уехала из Нью-Йорка и вернулась в Манзаниту, тихий провинциальный городок. Эйлин твердила себе, что лишь взяла небольшую передышку, чтобы перегруппировать силы, но когда- нибудь обязательно осуществит все то, что давно откладывала. И вот оказалось, что у нее, возможно, не
