— Пайксвилский мальчишка еще жив. Иногда он проявляется. Если есть с кем поиграть.
— Что бывает, наверно, нечасто, — предположила Элен, откусывая от своего более скромного сэндвича.
— Да, — вздохнул он уже серьезно. — Я становлюсь снобом в таких вещах, как живопись, вино, джаз-клубы. Мне нравится иметь большие деньги. Но при этом я занимаюсь благотворительностью и помогаю содержать семейную ферму, — добавил он в свое оправдание. — Мать с братом вкалывают на ней, и не жалеют об этом.
— А я-то поначалу решила, что ты родился с фамильной серебряной ложкой во рту.
Он замер, когда Элен потянулась, чтобы вытереть горчицу с этого самого рта. Ее прикосновения всякий раз рождали в нем электрический ток и мысли о любовных утехах. Гарри уставился на фланирующую публику, стараясь овладеть собой.
— Неудивительно. Мой имидж вырабатывался очень тщательно. Я пришел к Стюарту зеленым практикантом, но мы сошлись, и он взял меня под свое крылышко. Он объяснил мне, что богатым уютнее с себе подобными.
Элен воткнула соломинки в стаканы с содовой.
— А Терренс Чепмен — один из зеленых практикантов?
— Да.
— Он ходит за тобой по пятам. Это твой личный воспитанник?
— Терренс общительный и старательный, — подбирал слова Гарри. — Но, на мой взгляд, он чересчур самоуверен для своего возраста и опыта. И слушает меня лишь вполуха.
— Мне показалось, что он-то принял бы предложение Сабрины, просто карьеры ради.
— Точное наблюдение, — хмыкнул Гарри. — Но я посоветовал бы любому своему протеже не смешивать любовь с карьерой.
— Похоже, ты всерьез задумываешься о любви? Серьезнее, чем он мог предположить. Но еще не готов к признаниям.
— Я стал по-новому смотреть на личные отношения, — ответил Гарри, гоняя кубики льда соломинкой. — Они сложились бы с женщиной, которая разделяет мои запросы, серьезно относится к собственному делу и с пониманием — к ненормированному рабочему дню. Ну… а что ты думаешь о сегодняшнем нашем сотрудничестве?
— Думаю, в гольфе ты не профи, — пошутила она.
— Трудно с тобой, — вздохнул Гарри.
— Ты привык к легким женщинам?
— Большинство из них не вносят в жизнь таких сложностей, как ты.
Элен подавила смех.
— Но их легко забываешь, — продолжал Гарри. — Тебя — нет. Мы должны что-то с этим сделать. Ты нужна мне, Элен.
— Я понимаю твои чувства, — Элен положила руку на его запястье, — но на мне есть табличка «Опасно».
— Почему?
— Во-первых, моя семья — это настоящий средний класс. Мы шумные, прямодушные и всюду суем свой нос. — Она видела, как бьется жилка у него на шее. — А я, хоть и работаю консультантом в романтичной области, сама весьма скептически отношусь к этой романтике.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Конечно, я отдаю все силы каждой свадьбе, но не могу не замечать статистику, по которой больше половины браков оказываются неудачными. Это грустно, трудно отвлечься от мысли, что романтические пузыри, которые я помогаю запустить, вероятно, лопнут. Подарки разделят, упакуют в коробки и развезут по разным домам.
Гарри наполнил содовой пересохший рот. Оказывается, она так же серьезно относится к своей работе, как он к своей.
— Но ведь у твоих родителей получилось, Элен?
— Да… — Она не ожидала такой ловушки.
— И у моих! — Он хлопнул ладонью по столу.
— Это, скорее, исключение, Гарри. — Она вгляделась в его лицо. — Думается мне, ни один из нас не похож на прирожденного семьянина.
— Но хотя бы в этом мы похожи, — возразил он. — Чем не основа для ухаживания?
— Ухаживание обычно приводит к свадьбе! — всполошилась она. — Любовь, дети, все эти сложности, которые не упакуешь в коробки, если ничего не получится.
— Ну, а как насчет ухаживания, основанного на симпатии? — с надеждой предложил он.
— Не слыхала о таком.
— Ну и что? Мы оба не боимся новшеств.
— На симпатии, говоришь? — Элен задумалась.
— Что плохого, если двое посвятивших себя работе людей проводят время вместе, каждый сохраняя при этом свой собственный дом и образ жизни?
Щечки Элен зарделись от удовольствия.
— Это должно быть здорово!
— Так почему бы нам не начать прямо сейчас?
— Солнце село, Гарри, — сказала она, взглянув на небо.
— Вот незадача! Придется хорошенько проследить за луной.
— Ох, как я люблю лунный свет, — пробормотал Гарри на ухо Элен. Они лежали на песке, вдоволь набегавшись и навалявшись, как пара щенков. Они позабыли и о времени, и о своей одежде, некогда элегантной, а теперь измятой и грязной.
Разумеется, он не случайно увлек ее в укромный уголок пляжа, подумала Элен. В ней самой желание разгоралось с нестерпимой силой, и она не стала больше ждать. Стон наслаждения сорвался с его губ, когда она подняла его рубашку и погрузила пальцы в растительность на груди.
— Ты заметил, что, чем бы мы ни занимались, я беру верх?
— Природа полна загадок. — Гарри нащупал молнию ее комбинезона. Элен уперлась руками в его плечи и изогнулась, чтобы облегчить задачу. Одним рывком он расстегнул ей комбинезон до самого пупка. Бережно, как нежные бутоны, обхватил ее груди и стал ласкать соски, заставляя Элен стонать от наслаждения.
Она откинула голову, закрыла глаза и придвинулась к нему. Было чудно.
— Я хочу, Гарри. А ты?
— У меня нет с собой презерватива, — огорченно сказал он.
— Ты не носишь его с собой? — удивилась она.
— Всегда? — в свою очередь удивился Гарри. Элен осторожно скатилась на песок и опустила его рубашку.
— Даже не знаю, радоваться, что ты не оказался распутником, или огорчаться твоей непредусмотрительности.
— Но ведь я не надеялся даже увидеть тебя сегодня. — Он мог бы сказать, что ни сегодня, ни в ближайшем будущем не надеялся на близость с ней, но предпочел промолчать. — Давай подумаем о будущем, — тихо промолвил он, застегивая ее молнию, — обо всех чудесных мгновениях нашей новой дружбы.
Элен села и вдруг почувствовала, что вся в песке, даже под трусиками у нее песок. Она попыталась отряхнуться.
— Хочешь, выстираю тебя в океане? — предложил Гарри.
— Только посмей! — сказала она, еще теснее прижимаясь к нему. — Сам окажешься в воде!
— Просто хочу сделать тебе приятное, — улыбнулся он.
— Правда? — И зеленые глаза блеснули в лунном свете.
— Абсолютная.
— Тогда скажи, ты нарочно проиграл в гольф?
