Неприрученное сердце

– Я не хочу разговаривать о нем сегодня. Не сегодня.

Он опять погладил ее по голой спине, почти до птицы, раскинувшей крылья по ее бедрам. Был один надежный способ компенсировать вред, который Полковник нанес нежной душе Роми.

Любовь. Во всех смыслах. Безоговорочная. Страстная. Вечная.

Это была их первая ночь. Как же ей не нервничать? Особенно если учесть, чем кончился ее последний эксперимент. Он прерывисто вздохнул:

– Я никогда не обижу тебя, Роми. Как бы долго я ни ждал, но ты будешь заниматься любовью, как будто первый раз.

Она подняла на него глаза:

– Я никогда не занималась любовью.

Клинт склонил голову и поцеловал ее. Пальцы его уже бегали по парадному мундиру. Вот он уже брошен на ближайший стул. Клинт схватился за почти задушивший его галстук. Следующей была бежевая рубашка. Учитывая, как давно он не надевал парадную форму, казалось вполне подходящим надеть ее на свадьбу. Как символический переход от прошлой жизни к новой. Его командир удивился бы, услышав это от Клинта. Но не удивился бы, услышав, что он увольняется из вооруженных сил, как только истечет срок контракта. Его репутация и вера в себя восстановлены, и теперь он может сосредоточиться на семье.

Его новой семье.

Бежевая рубашка, кружась, опустилась на мундир. Их пальцы сталкивались, когда они вместе торопились избавить Клинта от ремня. Желание заставляло их спешить, и от спешки движения обоих были неловкими. Они давно уже отчаянно мечтали узнать каждую черточку друг друга, но их сдерживало присутствие ее сына.

Клинт застыл на мгновение.

Их сына!

Клинт улыбнулся – он стал отцом. Чудеса этого дня только начинались.

Роми посмотрела на него. Щеки у нее пылали.

– Клинт? Только не передумай...

Какое там!

Он схватил маленькие руки и убрал их подальше от опасной игры. Ему не составило труда развернуть Роми и прижать к себе. Он поцеловал ее плечо.

Почувствовав его губы на шее, Роми немного ослабла. Большие руки Клинта осторожно спустили бретельку свадебного платья с ее плеча. Она машинально подхватила платье на груди, когда поползла вторая бретелька.

– Дай я посмотрю, Роми, – прошептал он ей на ухо.

От ласкового шепота у нее по коже побежали мурашки. Она поняла, что он имеет в виду и какое это имеет для него значение. Для него это было не пустое любопытство, но именно эту часть тела ей было очень стыдно открывать.

– Я хочу увидеть свое имя на твоем теле.

Горячие губы Клинта прошлись по ее лопаткам, потом по спине и наконец добрались до края ткани. Он встал возле нее на колени и, проведя ладонями, спустил платье до бедер, полностью обнажив спину и открыв татуировку.

Его поцелуи проследили линии живого хищника, впечатанные в ее кожу. У нее затрепетали ресницы. Обжигающее желание изливалось с его губ на изображение, которое она считала личным позором. Тело ее выгнулось. Голова откинулась. По мере того как Клинт перо за пером исследовал гигантского орла, дыхание ее становилось все более прерывистым. И вот наконец открылся его позывной «Хвост клином». Значит, они судьбой предназначены быть вместе.

Роми откинулась на изголовье, пожирая глазами возвышавшегося над ней гиганта, за которого вышла замуж.

Он опять поднялся, хищный, потрясающий. Ни с кем еще она не чувствовала себя в такой безопасности.

Не отрывая от нее взгляда, он сбросил ботинки и брюки. У нее заколотилось сердце. Должно быть, так чувствует себя газель перед нападением льва. Если не считать того, что ее ожидание все-таки было особым родом пытки. Последний раз она видела его мощное тело в тот день на дамбе. Только теперь им не мешали плавки...

Роми проглотила комок в горле.

Он стоял, огромный и сильный, у изножья кровати. Стена мускулов от широких плеч сужалась к узкой талии.

У Роми пересохли губы. Клинт растянулся рядом с ней, лежа на животе поверх покрывала. Татуировка красиво искрилась на его бицепсе. Роми обводила пальцем змей, пока Клинт осторожно снимал с нее платье.

Они упивались видом друг друга. Прекрасные линии его тела напоминали Роми Уайлд-Спрингс: холмы и гребни мускулов, овраги между ними. Ей не терпелось исследовать каждую черточку этого ландшафта.

Она быстро подвинулась так, чтобы оказаться с Клинтом лицом к лицу, мечтая вкусить его, утонуть в зеленых бездонных глазах.

Он перевернулся на бок, и энергия между ними вырвалась, расстояние почти исчезло, растаяло.

– Я люблю тебя.

Кажется, Роми произнесла это вслух.

Предназначенные для поцелуев губы двигались, а звуки получились напряженные и хриплые. Она вдруг поняла, как ему трудно держать себя в руках.

– Я боюсь прикоснуться к тебе. И не могу сдержаться, – буркнул он.

Она положила руку ему на сердце. Оно грохотало.

– Зачем же сдерживаться?

Голос выдавал Клинта с головой:

– Я не хочу навредить тебе. Боюсь раздавить.

Впервые в жизни Роми почувствовала себя женщиной. Этот мужчина в ее власти. Она позволит хищнику вырваться на свободу.

– Ты не можешь мне навредить.

От его улыбки у нее запрыгал пульс.

– Неужели никто никогда не говорил тебе, что нельзя бросать вызов бойцу отряда особого назначения?

Вдруг оказалось, что нет никакого самообладания. Никакой брони. Никакого прошлого. Только этот человек, которого она любила. Которому полностью доверяла. Она крепко прижалась к нему обнаженным телом.

– Это все разговоры, солдат. Давай посмотрим на тебя в деле...

В мгновение ока Роми оказалась на спине, а тонна твердой плоти сверху. Улыбающиеся губы прижались к ее губам.

О-о, этого стоило ждать!..