Как твердо было его намерение избегать встречи с ней! А теперь из-за охватившего его желания растопить холодность Эйми они вынуждены провести остаток вечера вместе. Но Ройс знал, на что идет.
В какой-то момент он почти спас себя, но теперь по собственной воле отбросил все предосторожности – Эйми была не из тех, кто уйдет от вызова, оглядываясь на мнение окружающих.
Путь назад был отрезан для каждого из них. Ему оставалось только молить о том, чтобы не пожалеть о своем опрометчивом побуждении.
Глава 4
– Право, Эйми, к чему так нервничать? Это совершенно не к лицу молодой леди.
Язвительное замечание тети Оливии вернуло Эйми к действительности. Вздрогнув, девушка резко подняла голову и наткнулась на осуждающий взгляд тети. О проклятие, она уже сбилась со счету, сколько раз сестра отца заставала ее сегодня витающей в облаках! Но именно сегодня она не могла позволить себе быть рассеянной и, напротив, должна была постоянно контролировать себя.
Прежде чем попытаться ответить, Эйми сделала глубокий вздох, спрятав в складки платья сжатые кулаки. Собрав остатки самообладания, она пробормотала:
– Извините, тетя Оливия. Боюсь, я слегка встревожена. – Эйми постаралась придать голосу оттенок раскаяния, которого в душе не было и в помине.
Тетушка, сидевшая рядом с Эйми на софе, усыпанной многочисленными подушками, презрительно фыркнула.
– Это слишком бросается в глаза, – отрезала она ледяным тоном. – Дурно воспитанные близнецы Джилли за день ерзают куда меньше, чем ты за то время, пока мы здесь. Почему ты ведешь себя подобным образом?
«А вот и вопрос, ответ на который вряд ли устроит тетю Оливию», – уныло подумала Эйми.
Она кинула мимолетный взгляд в другую сторону зала, где отец увлеченно беседовал с Вайолет Лафлер, Морой, лордом Хоксли и тем самым мужчиной, что вызывал скованность Эйми. Стоунхерст стоял, непринужденно облокотившись о каминную полку, чуть подавшись вперед в стремлении не пропустить ни слова из уст лорда Олбрайта. Теперь Эйми издалека наблюдала за ним. Он был прекрасен. Длинные волосы обрамляли его лицо. Вечерний фрак великолепно сидел на его мускулистой фигуре.
У Эйми заныло сердце. Оно билось с бешеной частотой, будто вот-вот выпрыгнет. Эйми была твердо уверена, что готова к встрече с лордом и в силах справиться с водоворотом чувств и эмоций, охватывающих ее при каждой новой встрече. Однако нескольких мгновений было достаточно, чтобы понять, как она заблуждалась.
Весь вечер Эйми чувствовала на себе его взгляд, словно прожигавший ее. По меньшей мере это приводило в замешательство. В то время как остальные предавались милой болтовне, Эйми не удавалось почувствовать себя непринужденно, и она никак не могла присоединиться к веселью гостей. Единственным спасением было то, что никто из присутствующих, казалось, не замечал ее подавленного вида.
«Так он решил свести меня с ума! – пришло в голову Эйми. – Ему, видимо, доставляет удовольствие быть причиной моего дискомфорта. Иначе, зачем бы он устроил эту провокацию?»
В эту секунду Стоунхерст расхохотался в ответ на нечто сказанное рыжеволосой хохотушкой Вайолет. Эйми же вновь оказалась обезоруженной, услышав глубокий раскатистый смех лорда, так редко ласкающий ее слух. Искренняя улыбка, отразившаяся в уголках его живых губ на секунду родила образ того привлекательного, беззаботного юноши, каким он, должно быть, был до войны. Секундное перевоплощение заворожило Эйми. Все затрепетало внутри, вызывая острое желание подойти, взять в ладони его лицо, наклонить к себе и дотронуться до упругих губ кончиками пальцев, а потом поцеловать…
О Боже, откуда это в ней? Она обязана обуздать свои распутные мысли, пока они не привели к поступкам, о которых позже придется сожалеть.
С трудом отведя взгляд от Стоунхерста, Эйми заставила себя вернуться к разговору с тетушкой.
– Со мной все в порядке, тетя Оливия. – Громким голосом Эйми пыталась заглушить признаки беспокойства, царившее внутри. – Все нормально.
– Тогда предлагаю тебе прекратить витать в облаках и воспользоваться шансом, – отрезала Оливия, указывая на стоящего невдалеке высокого, с редеющими волосами блондина с выпяченной вперед грудью. – Тебе бы следовало снискать расположение герцога Мейтленда. Год назад он овдовел и, думаю, не намерен затягивать с поисками новой герцогини.
Стараясь остаться незамеченной, Эйми устремила на герцога изучающий взгляд. Симпатичный, разве что чуть разбитной, да и по возрасту ему ближе компания отца Эйми, нежели ее собственная. Он был пасынком маминой подруги, вдовствующей герцогини Мейтленд. Прошлой весной его жена скончалась от пневмонии, но даже сочувствие не могло заставить Эйми задуматься о возможном браке с этим человеком. Такая перспектива не грела ее душу.
– Я не планирую выходить замуж прямо сейчас, – твердо заявила она, отгоняя постоянно всплывающий ненавистный образ виконта. – И уж точно не за герцога Мейтленда.
Нахмурив брови, тетя Оливия недовольно наморщила лоб:
– Судя по всему, ты вообще ничего не планируешь. Собираешься провести жизнь с книгами, утонув в пустых мечтаниях. – Полным презрения, ледяным взглядом голубых глаз она смерила Эйми с головы до ног. – Да, действительно жалкое зрелище! Наверное, у меня на твой счет слишком большие ожидания. А ведь тебе на самом деле недостает многого из того, что мужчины ищут в женщине. Но герцог уже в том возрасте, когда красота, осанка и внутренний шарм не столь важны по сравнению с возможностью родить наследника. А раз ты способна отвечать хотя бы этому требованию, мне пришло в голову, что он сможет закрыть глаза на очевидные недостатки твоей внешности.
Тетушкины умозаключения, высказанные с характерной для нее язвительностью, задели Эйми, хотя она и сама знала, что во многом не соответствует типичному представлению о девушке на выданье.
С первой минуты пребывания в семье Олбрайтов леди Оливия по собственной воле почему-то возложила на себя роль строгого критика всех поступков и высказываний младшей племянницы. На протяжении долгих лет после смерти жены отец советовал дочерям быть более терпимыми к крутому нраву тетушки, под чьим строгим присмотром теперь жила семья. Но если бы он узнал, как сестра бывает жестока,
