будет звучать. Если получится, я знаю человека…
– Мои песни?
– Да.
– Хорошо, – он кивнул. – Когда здесь все закончится, пойдем куда-нибудь и попробуем.
– Я недалеко живу. Можно пойти ко мне.
– Отлично.
Он снова отпил пива, осмотрелся и увидел, что грабитель уже начал приходить в себя. Вдали послышались звуки полицейской сирены. Он услышал, как кто-то спросил: «А где пистолет?»
– Когда я слушаю тебя, – сказала она, – у меня возникает странное ощущение, что в нашем мире появляется трещина…
– Может, так оно и есть.
– …как будто ты проделываешь в нем щель, и я могу заглянуть через нее в другой мир.
– Как бы я хотел сделать эту щель широкой, чтобы я мог пролезть через нее.
– Ты говоришь почти как мой бывший муж.
– Он был музыкантом?
– Нет, он был физиком и любил поэзию.
– И что с ним сталось?
– Он ушел на побережье, в Коммуну. Искусство, ремесла, садоводство и все такое прочее…
– Он просто ушел или звал тебя за собой?
– Он звал, но я не хочу пачкать ноги в поросячьем дерьме.
Ден кивнул.
– А я все смотрю, не найдется ли такая щель, чтобы я смог пролезть через нее.
У входа, сверкая своей мигалкой, остановился полицейский автомобиль. Ден уже допил пиво, когда, наконец, нашли оружие.
– Мы с тобой такая парочка, что нас можно хоть сейчас на обложку журнала, – сказала Бетти. – Особенно твоя прядь. Может быть…
Человека с разбитой головой уже уводили. Ден, поднимаясь, сказал:
– Мне нужно спеть что-нибудь. Или твоя очередь?
Она посмотрела на часы.
– Заканчивай ты, а я послушаю.
Он взял в руки гитару. Клубы дыма начали формироваться в причудливые картины.
6
Огромная металлическая птица принесла Марка Мараксона на вершину холма. Марк отвернул рукав рубашки и нажал несколько кнопок на широком браслете, одетом на кисть левой руки. Птица взлетела в воздух. С помощью кнопок на браслете он управлял полетом птицы и через маленький экран на браслете смотрел на землю сверху глазами птицы.
Он увидел, что дорога впереди свободна. Марк закинул за спину мешок и стал спускаться с холма. Затем он долго шел через лес, после чего вышел на дорогу, идущую по более открытой местности. Птица парила над его головой и казалась всего лишь черной точкой. Теперь он шел мимо возделанных полей, приближаясь к дому отца. Дорогу домой он выбирал очень осторожно.
Его мастерская стояла нетронутой. Марк оставил там мешок и пошел к дому.
Дверь захлопнулась за ним. В доме был такой страшный беспорядок, какого он еще никогда не видел.
– Эй! Кто-нибудь! – крикнул он. – Эй!
Никто не ответил. Он обошел весь дом, но Мелани нигде не было. Он осмотрел окрестности, посмотрел в сарае, в стойлах, посмотрел возле оросительных каналов и в поле. Никого. Он вернулся в дом и поискал что-нибудь поесть, однако, ничего не нашел, и ему пришлось поесть из того, что принес он сам. Затем он пообщался немного с браслетом, и птица в небесах перестала кружить и полетела на юг.
Охваченный беспокойством, он стал наводить порядок в доме, затем пришел в мастерскую и приступил к сборке механизма, который принес с собой.
Был уже вечер. Марк уже давно закончил свою работу и отдыхал, когда услышал звук подъезжающей телеги. Он вышел из дома и стал ждать, когда она подъедет.
Он увидел, как Маракас подошел к сараю и начал разгружать телегу. Марк подошел помочь ему.
– Отец, – сказал он. – Здравствуй!
Маракас повернулся и увидел его. Выражение его лица было совсем тупым. И таким оно оставалось на лице долго, очень долго. По этой замедленной реакции Марк понял, что его отец сильно пьян.
– Марк, – наконец сказал отец, поняв, кто перед ним. Затем сделал шаг вперед. – Тебя долго не было. Полтора года. Почти два. Что с тобой было? Где ты пропадал?
– Это долгая история. Позволь мне помочь тебе.
Он разгрузил телегу, загнал в конюшню лошадей, дал им сена.
– …и они разломали мою тележку. Я испугался. Я сбежал. Я ушел на юг.
Он запер входную дверь. Солнце было уже совсем возле горизонта.
– Но почему, Марк, ты так долго не посылал мне даже словечка?
– Я не мог. А как… как мать?
Маракас отвернулся и ничего не ответил. Затем, наконец, махнул рукой в сторону кладбища.
– Там…
Немного помолчав, Марк спросил:
– Как это случилось?
– Во сне. Она не мучилась. Идем.
Они прошли на кладбище. В тени небольшого дерева Марк увидел небольшую обложенную камнями могилу. Он остановился рядом с ней и долго молча смотрел на нее.
– Мой побег?… – спросил он наконец. – Это из-за меня?
Маракас положил руку ему на плечо.
– Нет. Конечно же, нет.
– Такие, как она, всегда незаметны… пока их не лишишься.
– Знаю.
– И поэтому в доме все не так, как раньше?
– Не секрет, что я начал много пить. Мое сердце не переносит разлуки с ней.
Марк кивнул, опустился на колено и прикоснулся к камню.
– Теперь, раз ты вернулся, мы сможем работать вместе… – сказал Маракас.
– Вряд ли я смогу.
– У нас теперь другой кузнец.
– Я не хочу быть кузнецом.
– Чем же ты будешь заниматься?
– Совсем другим. Это тоже долгая история. Мать…
Его голос дрогнул, и он замолчал.
– Марк, я туго соображаю, когда выпью. Не знаю, стоит ли тебе это говорить. Ты любил ее, она любила тебя, и я не знаю…
– Что?
– Думаю, что мужчина должен знать о себе все. Знаешь, мы очень хотели ребенка…
Марк медленно поднялся.
– Что ты имеешь в виду?
– Я не твой отец. И она тебе не мать. В прямом смысле, конечно.
– Не понимаю.
– Наш ребенок умер. Для нас это было большим горем. И как только появилась возможность взять
