магистральной улицы, а там до поворота на Консервный комбинат. Огни городских многоэтажек остались в стороне. Было по-мартовски звездно и холодно. «Постою полчаса, совсем замерзну и двинусь в гостиницу», — решила Таня.
Но эта ночь благоприятствовала авантюрам. Вдали показались фары. Явно фургон и собирается поворачивать.
В старшем подростковом возрасте Таня накатала автостопом минимум восемь тысяч километров — как только не убили, не оттрахали дуру? Навыки, пусть и старые, бесследно не проходят. Таня встала на край асфальта и сделала на лице такое выражение, что не остановиться смог бы лишь эгоистический педераст.
Нет, конечно, ничего коммерчески завлекательного в этой позе, типа «лучший отсос на трассе», не было. Таня, мгновенно отбросив имидж женской самостоятельности, взывала к другим чувствам: она превращала шофера в рыцаря, увидевшего одинокую девушку на лесной тропе. И понимавшего: не остановится, не посадит в седло — смерть несчастной в лапах лесных монстров будет на его совести. Конечно, в этом своя опасность: по дорогам катается немало любителей принцесс и Золушек. Но если уж очень надо застопорить едущий транспорт…
Методика сработала, фургон остановился.
— Извините, пожалуйста, вы едете на комбинат? — спросила она, едва белобрысый парень, к счастью сидевший в кабине один, раскрыл дверцу.
— Да, — удивленно сказал тот.
— Как мне повезло! — Таня чуть не рассмеялась от счастья. — Я работаю в ночной смене. Подбросьте, пожалуйста.
Шофер благожелательно кивнул.
«Вообще-то, если мое подозрение верное, он должен быть не один. А также иметь однозначный приказ — никаких попутчиков, — думала Таня, забираясь в теплую кабину. — Хотя… Может, и сам не знает, какой груз везет. Разыгрывать втемную исполнителей — надежный метод: и дешево, и безопасно».
Разговорить шофера как следует не успела — короткая дистанция. Все, что узнала: ему надо днем вернуться в Ярославль, поэтому и не поспишь толком. Спросил, где найти в городе нормальное кафе, чтобы выпить крепкого кофе и перекусить без трассовой изжоги. Таня вспомнила круглосуточное кафе «Лукошко» и, к своему удивлению, даже смогла назвать улицу — запомнила.
Ворота комбината открылись без гудков, и фургон въехал, не задерживаясь на вахте.
Похоже, охранник в кабину не заглянул. Или заглянул, но ее не увидел. Или увидел, но не подал вида.
Фургон подъехал к погрузочному спуску.
— Спасибо. — Таня открыла дверцу, прыгнула в темноту, подальше от освещенного места.
Под ногами приветливо хрустнул ледок, замерзшей дневной лужи. Неожиданный звук, напомнивший о том, что она незваный гость. Которому шуметь никак не полагается.
Ее появление не вызвало тревоги: то ли девицы иногда выпрыгивали из кабин приехавших фургонов, то ли просто не заметили. В любом случае Таня поспешила отойти подальше от освещенного места.
Фургон загрузили быстро — гремящими металлическими бочонками. Щелчок закрытой дверцы, фырканье мотора, и единственный знакомый Тани покинул комбинат. Она поняла, что осталась одна среди людей, относительно которых у нее были самые серьезные подозрения.
«Детка, зачем эвфемизмы? — сказала она себе. — Нельзя частично делать наркотики. Или тут вполне законно варят кабачковую икру, или нарушают очень серьезные статьи УК».
Теоретически мог быть и какой-нибудь промежуточный вариант: некая тайная фабрика, на которой сотни таджико-китайских рабов за миску баланды строчат лучшие европейские бренды для московских бутиков. Вообще-то, раскопать такое производство не безопасней, чем наркофабрику. Убьют и покрошат в суповой чан для рабочей силы, а те только ложки оближут.
Несмотря на темноту, она скоро поняла: не все здания, а их тут несколько, приспособлены для работы. К примеру, одно, к которому она подошла, явно ремонтировалась — внутри горела голая стеклянная лампочка. Судя по тишине, объект пустовал. Татьяна вошла внутрь. Была надежда — вдруг рабочая бригада заходит не со двора, а из соседнего, производственного здания?
Так, вот и дверь. Таня потянула за ручку и шагнула в проем. Минуты две она просто стояла, дрожа, греясь и осматриваясь. Казалось, с ней произошло чудо: волшебный портал перенес ее из страны морозной смерти в теплый край, вполне приспособленный для жизни. Все вокруг мало напоминало производственное помещение, скорее какой-то офис: мягкое покрытие на полу, подоконник с цветами. В обычном цеху или подсобке, с кулачными щелями в рамах, такие растения не пережили бы и декабрь.
Таня еще не решила, куда двигаться дальше, как вдруг услышала мужские голоса. Они доносились с улицы. И, что хуже всего, приближались. Пойманной быть неохота, значит, надо искать укрытие где-то в этом здании. И остается? А остается только уходить по коридору. Это Таня и сделала.
Через несколько шагов она увидела указатель в направлении удобства, которое есть в каждом здании, где работают люди. Действительно, в конце коридора направо был туалет, к счастью раздельный. Татьяна вошла в дамскую половину. И тут ее ожидал еще один сюрприз — за перегородкой, на мужской половине, беседовали. И курили, судя по запаху. Что ж, придется вдобавок дожидаться, когда эти закончат перекур.
Таня могла слышать, что обсуждают курильщики. А обсуждали они, увы, не технологию выделки наркотиков, а какие-то внутриколлективные интриги с внеочередным назначением ночной смены.
За время невольного ожидания Таня увидела рядом с ручным феном висящий белый халат. Может, уборщицы? Хотя те обычно носят синие. Впрочем, какая разница — чей! Ладно, будем до конца играть в киногероиню на вражеском объекте.
Таня накинула халат и, прождав пять минут после того, как курильщики, хлопнув дверью, покинули смежное помещение, вышла в коридор.
Уже половина двенадцатого. В такое время на объекте должен остаться минимум персонала — кому не отойти от агрегатов. Значит, можно ходить более-менее спокойно. Проблема в том, что нужно не гулять по коридорам, а именно идти к агрегатам. То есть к людям.
Впереди был какой-то зал — шум и голоса. Она подошла к двери, приоткрыла ее и бросила взгляд. Отошла, достала фотоаппарат, вернулась, быстро щелкнула, села на подоконник и стала рассматривать картинку.
То, что это не консервный завод, было ясно с первого взгляда. Но что же за производство? Огромные баки, трубы с жидкостью, люди в белых халатах… Кстати, с чего она так уперлась в эти наркотики? Очень даже может быть другое: город, в котором алкаши бросают пить, на самом деле — главный тайный завод региона по производству безакцизной водки. Тем более соседние области — Вологодская область, Ярославщина, Иваново — края, где постоянные потребители напитка переведутся еще не скоро. Неужели все так просто?
Все-таки не просто. Однажды Тане довелось участвовать в рейде на тайный алкогольный завод. Она запомнила сивушный запах и могла уверенно сказать: здесь его нет. Тогда что?
Времени искать ответ не нашлось. Сзади, откуда она пришла, послышались шаги. Оставалось или войти в производственный зал, или продолжить движение вперед.
Татьяна выбрала последнее. Пошла по коридору, пока не услышала голоса впереди и не поняла, что сейчас войдет в следующее обитаемое помещение. Неужели ей везло весь вечер, а сейчас не повезет?
Двери в стене. Одна закрыта, вторая… Да, можно войти. Так Таня и сделала. Огляделась в тусклом помещении — зал чуть поменьше, чем тот, где сделала снимок, но тоже не маленький. И аппаратура знакомая.
Шаги в коридоре приблизились, а потом затихли. Видимо, сотрудники комбината разошлись по своим делам, каждый в свою сторону.
Выходить в коридор не хотелось. Хотя бы потому, что Таня не знала, куда идти дальше. «Продолжим осмотр», — решила она. Постучала пальцем по стальному цилиндру, занимавшему едва ли не треть помещения. Цилиндр был чем-то заполнен. Обнаружила рядом такой же, но поменьше. Увидела кран. Осторожно начала открывать…
Резкое шипение, из цилиндра вылетела белая пена и, шипя, окатила правый рукав куртки. Таня
