Я машинально посмотрела на часы. Было около двадцати по местному времени, а в моем часовом поясе – почти десять вечера. Рановато для отбоя… Но я действительно чувствовала себя усталой. Неожиданная встреча в подъезде сильно взволновала меня и разом лишила куража. Всякое желание форсировать отношения с Павлом пропало окончательно.
Я приняла любезно предложенную подсказку, пожаловалась на усталость и тепло, но без интимности попрощалась с Павлом на пороге своего отеля. Мы договорились встретиться утром в нашей кондитерской за кофе с круассанами и расстались: я – с нескрываемым облегчением, Павел – со старательно маскируемым разочарованием.
На ресепшене никого не было. Потянувшись постучать по кнопке вызова, я увидела, что продолжаю сжимать в руке чужую газету, и положила ее на стойку. Бумажная трубка развернулась, открыв заголовок. Я машинально отметила, что это местная пресса, свежая – в смысле сегодняшняя. Так-то газетка была помятой, и подоспевший портье покосился на нее с брезгливым неудовольствием. Взяв ключ, я коротко поблагодарила портье, забрала газету и ушла к себе.
На сей раз подход к номеру оказался затруднен. В простенке между моей дверью и соседней наклонно стояло большое зеркало. Оно сузило и без того микроскопический коридор почти вдвое, так что я пробиралась к себе бочком, вынужденно разглядывая в зеркале свои коленки.
С момента, когда я полюбовалась собой перед выходом к ужину, они не стали хуже, однако же мальчик почему-то убежал от меня, как олень от лесного пожара…
Это меня немного расстроило.
За одним-единственным исключением по имени Андрей до сих пор мои любовники всегда были сколько- нибудь моложе меня. Как женщина интересная и привлекательная, я придерживаюсь простого правила: если есть выбор – надо выбирать лучшее! А молодые мужчины, согласитесь, во многом лучше старичков.
Юноши активнее ухаживают и честнее выражают свои желания и чувства. Они, как правило, откровенны и искренны, жизнерадостны и оптимистичны, предприимчивы и легки на подъем, поэтому с ними приятно, весело и нескучно.
А мужчины в летах не любят внезапно менять свои планы и не умеют совершать широкие жесты под влиянием настроения. Они бывают интересными собеседниками, но, как правило, только в том случае, если тема разговора занимательна для них самих. Нескончаемые беседы о служебных делах, бизнесе и политике, щедро сдобренные старческим ворчанием и раздражением, вызванным какой-нибудь тщательно скрываемой хронической хворью или внезапным расстройством пищеварения, – вот удел подруги пожилого ловеласа.
И даже такое приятное качество, как верность, у старика объясняется не столько всепоглощающей любовью к единственной и неповторимой, сколько обоснованной боязнью, что никакого другого повторения у него уже не будет.
Допускаю, что какой-нибудь донжуан пенсионного возраста вполне может оказаться недурен в постели, ибо не зря придумана пословица: «Старый конь борозды не испортит». Однако я уверена, что это будет исключение, которое только подчеркивает правило. Притом весьма вероятно, что высокое качество «бороздения» обеспечит не шквал эмоций и гормонов, а всего лишь таблетка сиалиса.
Андрей – то самое «единственное исключение» – заставил меня изменить своему правилу «выбирай молодежь», и я уже не раз об этом пожалела. В постели мы с ним сочетались идеально, как будто нас специально создали так, чтобы мы подошли друг другу по всем статьям. Но за пределами магического периметра кровати мне с Андреем чаще бывало плохо, чем хорошо. Уж не потому ли, что я моложе его, а это значит, эмоциональнее, уязвимее – слабее?
Впрочем, единичный случай не изменил моего отношения к «старичкам». Я по-прежнему склонна думать, что пожилые любовники – это желанный приз для алчных девиц, которые ловят на проверенную наживку женской привлекательности состоятельных мужей – своих будущих кормильцев и рогоносцев. Я же женщина самостоятельная, в достаточной степени себя обеспечивающая и не на шутку дорожащая личной независимостью. Я невысоко ценю благородные седины, морщины и лысины, зато научилась извлекать максимум удовольствий из отношений с влюбленными мальчишками, у которых ветер в голове и в карманах, но зато и душа нараспашку.
К тому же общение с молодыми людьми просто полезно для сохранения красоты и здоровья. Считайте, это второй – наряду с систематическим освобождением от ненужного балласта эмоциональной памяти – пункт эффективной антивозрастной программы. Придуманный, кстати, вовсе не мной.
Еще царь Давид, чтобы отодвинуть немощную старость, еженощно ложился в постель с молодыми девами. Этот метод достижения здоровья и долголетия практиковали многие древние и средневековые восточные правители. Кое-кто из них укладывался спать в плотном окружении совсем юных девочек от семи до одиннадцати и девушек от одиннадцати до девятнадцати лет – непременно девственниц! По мнению тогдашних ученых мужей, наслаждение телами юных дев без ущерба для их физической невинности гарантировало правителю удачу, здоровье и долгую молодость.
В Европе теоретиком метода омоложения при непосредственном содействии юных девиц стал Иоганн Генрих Кохаузен. Его научный труд под названием «Возрожденный Гермипп» в буржуазной Франции пользовался изрядной популярностью. Некоторые предприимчивые парижане даже наладили бесперебойную поставку молодых девственниц безупречной репутации в постель к омолаживающимся старцам! Процедура стоила восемнадцать франков за ночь, полный курс включал в себя двадцать четыре дня «прогреваний».
Уже в двадцатом веке исследования американских ученых показали, что «старые сказки» не врут: оказывается, в пожилом возрасте для мужчины очень важно сексуальное возбуждение, которое не приводит к оргазму, зато поддерживает его организм в тонусе. Было установлено, что это значительно снижает, к примеру, риск сердечно-сосудистых заболеваний и инсульта.
А что же мы – женщины? Наука доказала: чем дольше продолжается наша сексуальная жизнь, тем дальше отодвигается старость!
– В связи с этим с моей стороны было бы не просто глупо, но даже вредно заводить романы с почтенными, но немощными старцами, когда вокруг так много энергичных молодых мужчин! – с легким вызовом сказала я своему отражению в зеркале платяного шкафа.
«Волшебное стекло» без преувеличенной лести показало женщину с лицом «за тридцать» и фигурой участницы сборной по художественной гимнастике. Я не сторонница оперативного вмешательства в естественные процессы организма, поэтому морщинок у меня постепенно прибавляется. Но мое тело до сих пор пребывает в приятном неведении относительно возраста, записанного в паспорте, и меня это вполне устраивает.
– Тогда ложись спать, а с утра пораньше – на пробежку! – посоветовал внутренний голос.
Я задернула шторы, заодно убедившись, что на этот раз во внутреннем дворике никого нет. Фонтанчик тихо журчал, и этот умиротворяющий звук заменил колыбельную песенку.
Засыпая, я пыталась вспомнить лицо молодого человека, встреча с которым меня так взволновала, но не смогла.
Зато и мужественная физиономия Андрея на сей раз в моих сновидениях не всплывала.
Чтобы увидеть рассвет в Ницце, стоит потратить деньги, время и прилететь за пять тысяч километров!
В шесть утра я быстро шагала по улице, ведущей к морю, перепрыгивая вчерашние лужицы и с одобрением поглядывая на свое смутное отражение в тонированных стеклах витрин. Отражение демонстрировало похвальную резвость, но, кроме нас с ним, в этот ранний час некому было напитаться бодростью и свежестью, разлитыми в воздухе. Ницца еще не проснулась, даже чайки кричали вполголоса, а мне хотелось громко петь и смеяться.
Однако я не стала шуметь, и никто не помешал мне запросто, как к себе домой, заскочить в «Негреско», чтобы полюбоваться знаменитой люстрой в главном холле.
Невероятной красоты и роскоши осветительный прибор, украшенный почти семнадцатью тысячами хрустальных подвесок «баккара», когда-то подарила отелю российская императрица Мария Федоровна. Таких шедевров в мире всего два. Второй висит в Екатерининском зале Кремля, где я никогда не бывала. А вот люстру в «Негреско» я захожу проведать каждый раз, когда бываю в Ницце.
