Трудно было представить, что кусок породы, невесть когда отколовшийся от какой-то скалы и бог знает сколько времени подвергавшийся воздействию воды, по чистой случайности приобрел такой затейливый вид. Это было готовое произведение искусства, идеальное, не прибавить, не отнять! Кто его сотворил? Никто. Зачем? Без всякой цели. Так вышло – и все тут. Примите как данность.
А мне всегда было очень трудно принять судьбу без сомнений, вопросов и попыток повлиять на происходящее. Так, может, это знак для меня? Прямой намек на то, что природа, мироздание, высшие силы – не знаю, кто именно, да это и не важно, – в своей нечеловеческой мудрости отлично знают, что они делают с нами, и делают это правильно?
Мысль была одновременно и утешительная, и возмутительная.
С камнем в руке я вернулась на набережную и села на каменный парапет.
Ницца раскинулась на берегах красивейшего залива, который с давних времен поэтично зовется заливом Ангелов. Я не знаю, почему его так назвали. Потому что здесь начинается рай? Или это небесно-голубая вода в полукружье залива напоминает о глазах ангелов? Хотя кто их, этих ангелов, видел…
Глядя перед собой, я видела темную, слабо поблескивающую, внушительную массу лениво ворочающейся воды, а за ней – далекие огни. Это напомнило мне рассказ Павла о том, как он мальчишкой любил сидеть на берегу пруда, воображая себя космонавтом.
Справа от меня созвездие огней сверкающей дугой тянулось от Ниццы до мыса Антиб – длинного полуострова, где расположены самые красивые дворцы и виллы. Слева в мерцающей мгле совершенно потерялись Монте-Карло и далекий итальянский берег.
Залив Ангелов. Лазурный Берег. Сказка наяву. Как легко тут утратить представление о реальности!
Внутренний голос ворчливо укорял меня за излишнюю романтичность, глупую веру в чудеса и нездоровую склонность к фантазиям. Я его не слушала: эти упреки меня не задевали даже в юности, когда оснований для них было гораздо больше, чем теперь. А что до чудес, то я согласна с Шекспиром: «Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам!»
Впрочем, с годами я стала достаточно рассудительна и даже цинична, чтобы не стесняться препарировать дивные чудеса острым скальпелем разума.
Глядя на далекий Антиб и мысленно рисуя на фоне гор невидимый сейчас силуэт города-крепости, я вынула из кармана мобильник и позвонила своему помощнику.
– Санчо, добрый вечер!
– Скорее доброе утро! – беззлобно поправил меня помощник. – У нас почти шесть утра.
– Но ты не спишь, я слышу музыку, если это можно так назвать, – заметила я.
Помимо бодрого голоса Санчо, из трубки доносился шум, состоящий из писка, визга, рева, топота и зубовного скрежета. Больше всего он походил на саундтрек к фильму ужасов по мотивам сказок «Три поросенка» и «Семеро козлят». Современная дискотечная музыка бессловесна, но она дарит богатейшие смысловые ассоциации!
– Да, я немного задержался в ночном клубе. – Санчо не стал запираться. – А что? Опять есть срочное дело?
– Дело есть, только я сама не знаю, как к нему подступиться, – призналась я. – Санчо, в Интернете висит одна жуткая игрушка, позволяющая по современной фотографии любого человека смоделировать его лицо в старости. А мне нужно наоборот – по имеющемуся фото старика реконструировать его молодое лицо. Ссылку, где взять конкретную фотографию, я тебе пришлю. Надо найти подходящую программу или специалиста, который срочно ее напишет. Ты вроде знаешь таких ребят?
– Нет проблем, Донна Анна, я все решу! Вы позвонили нужному человеку и в нужное время! – браво козырнул мой доблестный оруженосец. – Один мой знакомый, крутой программер, прямо сейчас выписывает кренделя на танцполе! Сейчас я утащу его в тихий угол, пообещаю море виски, и он быстренько сочинит какую угодно программу.
– Действуй! – одобрила я и выключила телефон.
После диких воплей живьем пожираемых поросят и козлят ровный рокот морских волн и шелест пальмовых листьев воспринимались как райская музыка.
– Залив Ангелов, – мечтательно повторила я вслух.
– Ты ждешь ангела?
Я не услышала шагов приблизившегося ко мне мужчины и обернулась так резко, что свалилась бы с парапета, если бы он меня не подхватил.
– Я тебя напугал? Прости. – Крепкие руки сжали меня так, что перехватило дыхание. – Что ты здесь делаешь в такое время?
– А ты?
Я высвободилась и исподлобья посмотрела на Даниэля.
– Я просто гуляю.
Он сел рядом со мной.
– Как убежал от меня вчера вечером, так до сих пор и гуляешь? – съязвила я, не сумев скрыть обиды.
– Прости, – невозмутимо повторил он и посмотрел на меня с легкой улыбкой. – Можно, я не буду объясняться?
– Наглец! – Я покачала головой и тоже улыбнулась. – Ладно уж, проехали.
Единственное объяснение, которое женщина по-настоящему хочет услышать от приятного ей мужчины, – объяснение в любви. По сути, это и есть универсальное объяснение! В чем бы ни провинился мужчина перед своей дамой, ему не нужно оправдываться. Надо просто сказать: «Прости, дорогая. Я люблю тебя!» Данное магическое заклинание действует безотказно и быстро. Я не раз проверяла это на себе.
Хотя иной раз людям вообще ничего не нужно друг другу говорить. Просто помолчать вдвоем бывает очень приятно.
Мы долго сидели рядом, глядя на залив в полукружье огней. Как-то незаметно, словно сами собой, наши руки соединились, пальцы сплелись, и я отчетливо чувствовала в замкнутом пространстве между нашими ладонями ритмичное биение сдвоенного пульса.
Это ощущение не было мне незнакомо. Нечто подобное я испытывала с Андреем: телесную радость узнавания, приветствия долгожданной «второй половинки» в сочетании с некой отстраненностью разума, который фиксирует происходящее, но никак на него не влияет. Принято думать, что человек – это сочетание души и тела. Так вот, в данном случае нашли друг друга не души, а именно тела.
Даниэль придвинулся ко мне немного ближе, вдруг тихо охнул и снова отпрянул:
– Ой, что это?
Тут только я вспомнила про камень, который положила на парапет рядом с собой.
– Чудо, – коротко ответила я и подала ему голыш.
Даниэль повертел его в руках:
– Интересная штука. Круг и крест, как на том символе алхимиков.
– Выходит, я нашла философский камень?! – восхитилась я.
– Наверное, можно и так сказать, – Даниэль улыбнулся. – А еще это напоминает мне колесо с четырьмя спицами. Тяжелое!
Он взвесил камень на ладони.
– Тяжкий крест! – Я продолжала каламбурить.
– Твой? Откуда он у тебя?
– Подобрала на пляже.
– Послушай…
Даниэль снова взвесил камень.
– Можно, я его брошу?
– Да пожалуйста! – Я пожала плечами. – Не тащить же его в самолет!
Я представила, какие лица сделаются у сотрудников службы безопасности аэропорта, когда на досмотре они углядят у меня в чемодане килограммовый булыжник, и хихикнула. Но Дэн посмотрел на меня очень серьезно и сказал:
– Спасибо!
– Не за что.
